Я был семейным позором, по мнению Уоррена. Я видел, как он не знал, куда деть глаза, когда ему приходилось представлять меня своим знакомым.
«Мой сын танцует в балете» — сомневаюсь, что было что-то более унизительное, что ему когда-нибудь приходилось говорить.
Этот раз не стал исключением. Мы не протянули дольше, чем полчаса и все вернулось на круги своя. Даже теперь, когда я не танцевал непосредственно, а обучал этому других; теперь, когда за моими плечами было признание и престижные награды — для моего отца это все равно ничего не значило. Я был неудачником в его глазах, тратящий свою жизнь на что-то бесполезное и недостойное.
Мы повздорили, и я ушел, проклиная себя за то, что вообще согласился на то, что заведомо было провальной идеей.
Ради встречи с человеком, которому это не было нужно, я отменил занятие с Микаэллой и теперь жалел об этом. Возвращаясь из отеля, в котором остановился отец, я думал о том, что мне стоило провести этот день по-другому. С ней, в зале, занимаясь тем, что мы оба любили и понимали. Понимали так, как могли понять только люди, для которых танец — это не выбор, а необходимость.
Я был зол, разочарован — хотя непонятно, как подобное еще могло меня разочаровать, так как я давно не питал никаких надежд, связанных с отцом. Возвращение домой не принесло облегчения — я не мог себе места найти, не знал, что предпринять, чтобы выпустить пар и сбросить это напряжение.
Раньше, несколько лет назад у меня был свой способ добиться этого. Не слишком разумный, пагубный, но несколько лет только наркотики держали меня на плаву. Они давали мне силы и выносливость оттачивать мастерство и не сойти с ума, когда мама заболела, и не осталось никакой надежды на выздоровление. Даже тогда отец не ослабил свое давление на меня, не было никакой поблажки, никакого послабления. Целыми днями я занимался в зале, а потом ночевал у ее койки, боясь, что ее не станет как раз тогда, когда я буду не рядом.
Я был чист много лет, но помнил преимущества, которые давал мне кокаин. Казалось, стоило принять дозу, и я стану неуязвимым, едва ли не богом. Я мог не спать, и мне хватало энергии не только для репетиций, но и для ночного дежурства в палате. Я был одним из лучших на курсе и быстро стал получать ведущие роли. А потом мама умерла, все вышло из-под контроля, и в одно мгновение моя жизнь рухнула в пропасть.