Еще была какая-то неправильность лица, которую никак не
получалось уловить взглядом.
Асимметричность? Легкая?
— У вас любопытное имя.
— Родители были из староверов.
— Были?
— Погибли в первую волну, — я давно уже не ощущала ничего,
отвечая на этот вопрос. А вот Бекшеева ожидаемо смутилась.
— Простите мое неуемное любопытство.
— Ничего.
И вправду ничего. Это ведь не со мной было. Совсем не со
мной.
Мотор урчал. Печка грела. В машине было тепло, хотя и не жарко.
А ожидание затягивалось. И это нехорошо. Медведь куда-то запропал,
а такого с ним не случалось, чтобы запропадал без причины.
— Вы меня совсем не помните? — не удержалась Бекшеева
первой.
— А должна?
Я повернулась к ней, вглядываясь в такое правильное совершенное
лицо.
— Нет. Извините.
— Ну да... мы были представлены. Бал Потоцких. После...
всего.
Она тоже не произносила это слово. Вслух. Будто бы в нем и
вправду имелась какая-то запретная магия. Будто, сказав «война» мы
могли её накликать.
Вернуть.
Я посмотрела пристальней. А потом закрыла глаза и вдохнула. Так
и есть, запах. Вот в нем дело. Дорогие духи. Меха. И магия. Духи и
магия — частое сочетание, но оттого в нем не меньше оттенков.
— Ваши способности...
— Не вернулись полностью, — спокойно ответила я. — Но мы и
вправду встречались. Это имеет значение?
— Пожалуй... нет.
Правильный ответ.
Я прикрыла глаза. Все-таки, куда подевался Медведь?
Глава 3. Жрица
«В 6 часов вечера в экспортной
конторе Дрейфус 4 вооруженными совершена экспроприация 2700 р.
Вошли со двора в контору, где было более 20 служащих, заставали
поднять руки, открыть кассу и, забрав 2700 р., скрылась».
«Петербургский вестник»
Он все-таки появился. За секунду до того, как я, потеряв остатки
терпения — никогда-то им не отличалась — решилась-таки выбраться из
машины.
И как обычно, его появление я ощутила.
Как и раздражение.
Растерянность.
Злость? Медведь злился? Этого с ним не случалось... да никогда
не случалось!
И я потянулась к ручке.
— Сиди, — рявкнул он так, что возражать желания не возникло.
Новое начальство, бросив на Медведя взгляд, также молча заняло
место рядом с водителем. И правильно. Может, он и в отставке, но
штурмовики бывшими не бывают.
И сила в нем клекотала.
Она рвалась, грозя разломать оковы слабого тела. И сердце теперь
колотилось слишком быстро. Слишком часто.