И другое.
То самое «другое», которое и тогда было под грифом, и много еще
лет под ним останется.
Только вот... кто поумнее, понимает, что все это разрабатывалось
задолго до войны. Что невозможно за месяц создать работающую
технологию.
А она работала.
И тот человек, рыжий и вежливый, умеющий слушать, сочувствующий,
причем вполне искренне, потому как фальшь мы с Мраком чуяли тонко,
он рассказывал мне.
О войне.
Я ведь ничего толком не понимала.
О сожженных деревнях. Таких, как наша. И других. И разных. О
людях, которых не стало. О... о многом. Он просто рассказывал. А
еще снимки были. И хроники. И сама собой в голове появилась мысль,
что я должна сделать что-то. Хоть что-то. Месть? Нет, я не хотела
мести. Я хотела, чтобы весь этот ужас прекратился.
— У меня были способности, вот их и предложили развить. Усилить.
Принудительным образом, так сказать. Ускоренно. А заодно
усовершенствовать тело. Немного. Оно ведь такое... слабое.
Человеческое. То ли дело звери.
К тому времени я ведь сама могла убедиться, что Звери способны
на очень и очень многое.
— Меня перевезли... хрен его знает, куда.
Бекшеев даже не поморщился. А вот Медведь не особо любил, когда
я начинала ругаться без повода. Еще у нас были ну очень разные
представления о том, что можно считать поводом.
— И делали... тоже слабо представляю, что. Уколы какие-то. Потом
машина еще была. Вроде ящика. Я внутри, а снаружи гудит, гремит
что-то. И становится неуютно.
Я поежилась.
До сих пор не люблю замкнутых пространств. Нет, не боюсь. Просто
не люблю.
— Еще учили. Тоже быстро. И узконаправленно. Чувствовать магию.
Видеть след. На той стороне. Даже самый слабый...
И я училась.
Старалась. Казалось, что еще немного и... и что-то
изменится.
— Тогда по ощущениям вечность прошла. А на самом деле — два
месяца. Экспресс-подготовка...
— У меня три, но да... схоже... — он потер голову. — Эта машина
— концентратор. Она собирает энергию и создает поле высокой
напряженности. В таком способности получают толчок к развитию, хотя
да, это весьма... неприятно. И где-то даже болезненно.
А то и летально.
Я знаю.
Я ж не слепая. Нас было с полсотни. А потом... потом становилось
меньше. Назад вовсе повезли десятка два, хотя инструктор потом
долго и муторно объяснял, что технология новая, а потому процент
неудач высок. Но все пострадавшие были предупреждены.