Но умеет кое-что другое.
Он поднес мятую бумагу к глазам. И закрыл их, пытаясь дотянуться
до остатков дара. Странное дело, но тот не стал упрямиться,
потянулся жгутами силы. К пальцам. Сквозь пальцы. Морская вода?
Дрянь. Вода сама по себе стирает всю-то силу, но сейчас купюра в
руке вдруг вспыхнула зеленью и синевой. Над поверхностью её
заплясали искры, складываясь в узоры. И оставалось мелочь —
отделить один от другого.
Свежие.
Ему нужны самые свежие. И вот этот... этот знаком. Скорее всего
паренька, но Бекшееву нужно будет что-то из его вещей. Хотя...
вещей здесь с избытком.
— Нож, — Бекшеев протянул руку и в нее вложили нож.
Правильно. Монеты — сродни купюре, ненадежные свидетели. А вот
нож парнишка любил. И носил с собой...
Не только его.
— И ту первую. С ножом.
Позеленевшая копейка легла рядом. Именно то, что нужно. Нож и
копейка. И узор над ними знакомый. Отлично.
Стало быть первый отпечаток — парня.
Второй более слабый, но для сравнения годится, как и третий, а
вот дальше все размыто и смазано. Но, может, хватит и двух? Бекшеев
отпустил силу и выдохнул.
— И?
— И теперь, если будет с чем сравнить, я могу точно сказать, кто
трогал эти деньги до... него, — Бекшеев вернул улики на стол. —
Если, конечно, он не был в новых перчатках.
— А если в старых?
— Со временем любая вещь перенимает энергетику владельца. И
старые перчатки оставят след. А вот новые... — он поморщился и чуть
огляделся. — Повезло. Сейчас сила так легко не отзывается, но
что-то с этими вещами... пошло.
— То есть, нам осталось пойти по острову...
— Нет, — Бекшеев головой мотнул. — На всех меня точно не хватит.
Это только кажется, что легко, а на самом деле сил требует
приличных. И пару сравнений я еще проведу, но всех и каждого —
увольте.
Кивок.
И снова осмотр.
Майка. И грязная рубашка, которую Зима разглядывает особенно
пристально. Потом возвращается к куртке. Снова к рубашке. И к
штанами. Она закрывает глаза и просит.
— Отойди...
И Бекшеев послушно отступает.
Интересно.
Нет, он видел Ищеек. При штабе всегда была парочка. Но те были
вечно какие-то полусонные, будто пребывающие мыслями где-то
невероятно далеко.
— Кровь, — она выдохнула и склонилась над штанами. — Здесь
кровь...
— Кровь, — согласился Бекшеев. — Его все-таки убили и...
— Нет. Посмотри, — ему с силой сунули те самые грязные штаны. —
Видишь? Пятнышко совсем маленькое.