— То есть ты не сдрейфил? — подал голос один из его парней. —
Тебе пацан вызов бросил, а ты ломаешься, как баба?
Я вздохнул и посмотрел на них.
— Он не бросал вызова. Наоборот, решил сделать это по-тихому,
чтобы никого не подставить. С одной стороны, похвально, с другой,
закрой свою пасть, если не понимаешь, о чём говоришь.
Бугай сразу же набычился и попёр на меня, но Головачёв остановил
его, сжав плечо.
— Ладно, Филатов, твоё дело, — холодно произнёс мой
одноклассник. — Но не думай, что всё так просто закончится. Госпожа
недовольна твоим поведением.
— Это я уже уяснил. Но если уж говорить об этом, то только с
самой боярыней Морозовой, а не с её тихушницей-дочерью.
— Не смей её так оскорблять! — вспылил другой здоровяк, но был
так же остановлен Головачёвым. — Не, Мишаня, ты же всё слышал! Это
оскорбление! И за него надо отвечать!
— И почему же Филатов решился оскорбить нашу госпожу? — процедил
сквозь зубы Головачёв, сжимая до боли плечо приятеля. Тот
скривился, что-то пискнул, но больше голоса не подавал. — То-то же,
— Миша отпустил его и вновь обратился ко мне: — Я тебя услышал,
Филатов. Не знаю, что из этого выйдет, но явно ничего хорошего. Я
же предлагаю решить всё мирно.
— Мирно? Решить? — я удивлённо распахнул глаза. — А что
решать-то? Зачем я вам сдался? Не понравилось то, что стал Вассалом
другого рода? Так таких, как я, в городе уйма. А ещё Вассалы
Савельевой есть. Вы их всех донимаете? Такая политика у боярыни
Морозовой? Если не с ней, то явно против?
Головачёв усмехнулся.
— Ошибаешься. Вы все слишком боитесь госпожу, потому и придумали
какие-то сказки о ней. Но на самом деле ты бы сильно удивился, если
б встретился с госпожой один на один.
— О да, я бы удивился, пригласи Морозова меня в гости. Более
того, весь город недоумевал бы от подобного поворота. Но если я её
почему-то так сильно интересую, то передай, что со мной можно вести
беседы без кулаков, а ртом. Договорились?
— Ты на что намекаешь? — вновь напыжился первый громила.
— Угомонись, Сеня, — недобро покосился на приятеля Мишаня. Потом
снова мне: — Я тебя услышал, Филатов, — и направился в коридор,
бросив напоследок: — Но мы ещё вернёмся к этому разговору.
Они скрылись за дверью, я же присел на лавку и взъерошил
волосы.
— Вот за что меня сюда забросили? Это мой личный ад?