— Прошу прощения, госпожа Смирнова, — я поклонился девушке. —
Конечно же, я буду самолично отвечать за все последствия своих
решений. Да и потом, идти по головам достойных людей я не
собираюсь.
— И кого же ты считаешь достойным? — с вызовом спросила она.
Я в очередной раз посмотрел на присутствующих в кабинете и
миролюбиво улыбнулся.
— Каждого из вас.
— Илья, можно тебя на минуточку? — позвала Люда, когда наше
дополнительное обучение завершилось.
Остальные ученики уже собирались уходить, но моя одноклассница
не спешила.
— Да, конечно, госпожа Смирнова, — кивнул я и подошёл к
девушке.
Она присела на место Гриши, который уже покинул кабинет и
внимательно посмотрела на меня. Несколько мгновений прошли в полной
тишине. Но потом она всё же участливо спросила:
— Как ты себя чувствуешь?
— Благодарю, уже гораздо лучше, — синяки ещё ныли, но всё было
терпимо.
— Ты же понимаешь, что я не просто так рассердилась на тебя, —
вздохнула она. — Мне, конечно, неприятно, что ты постоянно
встреваешь в какие-то передряги, но в то же время нашему роду это
пока что не вредит. И я очень надеюсь, что так будет и впредь.
— Вы так извиняетесь, госпожа? — с лукавой улыбкой спросил я.
Бросив взгляд в сторону, убедился, что никого, кроме нас, в
кабинете больше нет, поэтому перешёл с официального на простой
язык. — Люда, я не могу тебе всего рассказать. Более того, вряд ли
откроюсь даже твоему отцу. Однако все мои дела никоим образом вам
не навредят, — на что я, как и ты, тоже надеюсь. — Если
господин Смирнов злится на меня, то мы можем всё обсудить. Я,
кстати, подготовил для него добрые вести.
— И какие же? — сразу заинтересовалась девушка.
— Нашёл прораба на строительство фермы, — хмыкнул я. — Сейчас
вот подыскиваю людей.
— Так, может, позволишь отцу решить эту проблему? Пока ты
занимаешься подготовкой к олимпиаде и, — взмахнула рукой, —
какими-то своими делами, он может уже завтра перейти к воплощению
вашей идеи.
— Разве пруды перешли в его собственность? — удивлённо спросил
я.
— Пока нет, но когда это было проблемой? — она хитро улыбнулась.
— Не знаю, насколько ты осведомлён о Шпице, но он может разрешить
отцу практически любую вольность.
— Так ты в курсе об этом продажном прокуроре?
— Я бы не сказала, что он продажный. Просто... он кое-чем обязан
папе.
— Дай угадаю. Жизнью?