– Очень похвально, кандида… эмм… пилот Гаттак.
Знакомый голос вывел Гаттака из священного транса. Парень
вздрогнул, перевел полные слез глаза на входную дверь и увидел
начальника академии. Немолодой уже, но довольно крепкий старик в
парадной форме сухопутных сил Родины стоял в дверном проеме, ожидая
приглашения. По старым армейским обычаям, если подчиненный
удостаивался отдельного жилья, порог этого жилища без разрешения не
смел переступать никто.
Гаттак чуть заметно кивнул, и начальник академии вошел в
комнату. Плотно прикрыв за собой дверь, он в два огромных шага
прошел к заправленной кровати парня и сел на ее край. Гаттак
поднялся с колен и встал по стойке смирно, как это предписывал
устав. Полковник Горр пристально посмотрел на подчиненного.
– Вольно, пилот, – спокойно сказал он, и Гаттак позволил себе
принять более расслабленную позу.
Несколько секунд, показавшихся парню вечностью, начальник
разглядывал новоиспеченного пилота, а после заговорил:
– Через несколько часов я перестану быть твоим начальником.
Гаттак молчал, не отводя глаз от старшего по званию.
– Знаешь ли ты, что меня сейчас тревожит, Гаттак? – аккуратно,
словно шахматные фигуры на доске, расставил слова полковник
Горр.
Гаттак покачал головой. Он не знал, да и не мог знать мыслей
командира. Горр выдержал еще одну паузу, на этот раз более длинную.
Все это время он пристально изучал мокрое от слез лицо Гаттака.
Командира, казалось, терзал какой-то вопрос. Из тех, задать которые
напрямую труднее всего. Гаттак чувствовал этот страх. Чувствовал и
понимал: раз полковник пришел к нему лично, трудного разговора не
избежать. Так и вышло.
– Как тебе это удалось? – наконец решился Горр.
Гаттак на секунду замешкался:
– Я вас не понимаю.
– Я имею в виду тот вопрос на экзамене.
– Я ответил так, как велело мне сердце, – спокойно ответил
Гаттак. – Разве не в том смысл экзамена, чтобы по ответам кандидата
сделать выводы о его профпригодности?
– Я не о твоем ответе, Гаттак, – выдохнул начальник академии,
еле заметные поглаживания бедер выдавали его волнение. Наконец он
решился озвучить свои мысли. – Легко ответить на вопрос, который
знаешь заранее.
Лицо Гаттака побагровело. Он понял наконец, что означали эти
недоброжелательные взгляды сослуживцев в столовой.
– Другие тоже считают, что я каким-то образом подделал свой
билет?