– Всё по ГОСТу, даже лучше, чем по ГОСТу. Ты не представляешь,
что туда на мясокомбинате пихают. Мой товарищ там директором
работает.
– А в «Макдональдсе» вонючий серый фарш обрабатывают аммиаком,
чтобы он стал красивым и розовым, – говорю я.
– Вот капиталисты проклятые, травят народ. Есть хочешь?
– А что у вас? Можно вообще-то закусить, я без завтрака. Устрицы
небось?
Он улыбается и качает головой.
– Пошли на кухню. Пельмени. Домашние. Будешь? Сейчас отварим.
Выпить хочешь?
– Не пью я. Раньше выпил бы. Стакана два. Но теперь смотрю на
это крайне негативно. Новая жизнь диктует новые правила.
Он усмехается.
Мы идём на кухню. Платоныч ставит на плиту кастрюлю с водой и
вытаскивает из морозилки пельмени. А ещё достаёт из холодильника
солёные огурцы кусочек сала и начатую бутылку водки. Он отрезает
несколько кусочков чёрного хлеба и тоненьких, просвечивающих
ломтиков сала. Делает маленькие бутербродики.
– Пока пельмени варятся, – говорит он и наливает себе рюмку.
Выпивает и заедает хлебом с салом.
– Бери, не стесняйся.
Я беру. Какое уж тут стеснение. Отличное сало, как я люблю… Вода
закипает и Большак забрасывает пельмени и наливает ещё рюмку.
– Юрий Платонович, – говорю я. – Не пойму я, как вы-то среди
этих рож оказались? Вам не противно с этими Игорёшами да товарищами
Ефимами дела вести? Они же, честно говоря, довольно мерзкие твари.
Если бы вы с Любой не были в их схеме, они бы поехали сегодня в
холодные мрачные чертоги. Я ведь до вчерашнего вечера так и хотел
поступить.
– И почему не поступил? – спрашивает он.
– Да потому что вы оказались Деточкиным, а я не оказался
Ефремовым. Вы догадались, кстати, что это я на производство проник?
В Атаманке.
– Догадался.
– И ничего не сказали? Почему? Хотели, чтоб я вас сдал? У самого
сил остановиться нет, ждали, что я за вас всё решу?
– Может и так, – пожимает он плечами. – А может и не так.
Расскажу когда-нибудь.
– Всемирный человек загадка, – усмехаюсь я. – Ну, и чего мне
делать прикажете? Воровать вместе с вами? Увольняюсь я. Буду на
ставках зарабатывать. Хотя это тоже не так просто. Наши-то
выигрывают постоянно. Пока, по крайней мере.
– А что, потом перестанут?
– Потом перестанут.
– Почему?
– Потому что п*дец наступит. Благодаря таким как вы тоже, между
прочим. И не в последнюю очередь.
– Рассказывай, – кивает он.