Магмобиль стоял у ворот. На древние
каменные столбы, на одном из которых даже горгулья сохранилась,
опирались ворота и пролеты, сплетенные из металлических штырей.
Честное железо – а только оно надежно и стабильно удерживало
некромантские плетения – с облупившейся местами серебристой краской
и проступающей сквозь нее же ржавчиной безнадежно тонуло в
разросшемся вокруг шиповнике. Мрак и преисподняя! Снова это место.
И что меня сюда тянет, как топляка в омут? Я даже прищурилась и,
прижав и оттянув уголок левого глаза, осмотрела себя ведьминским
взором на предмет прилипших шальных проклятий вроде “чтоб тебе
пусто было”, “не сойти тебе с этого места” или “совет да любовь”...
ой, нет, это, кажется, из другой оперы. Однако ничего такого на мне
не было, зато внезапно обнаружилось отцовское благословение и
примитивный орочий заговор на удачу и богатого мужа. Годица, кто ж
еще. Минуточку, а не с ее ли подачи папа в последний год вдруг
воспылал желанием показать меня миру, бесконечно таскал за собой по
всяким приемам и при каждом удобном для себя и неудобном для меня
случае представлял холостым сыновьям своих коллег из магистрата, их
братьям и прочим родственникам?
Пока я думала о вечном, Холин
выбрался с водительского места и азартно закопошился в багажнике,
явно готовя мне сюрприз, а себе – развлечение. Уж очень злорадно он
на меня покосился, когда из салона вылезал. Собралась и вышла.
Окраина. Дома здесь были не больше
двух этажей, с невысокими односкатными крышами и неизменными
голубятнями, приземистые и старые, куда старше тех, что в центре,
словно город, разрастался не вокруг, а будто бы в сторону, оставляя
место упокоения подальше от глаз, как скрывают от успешных и
правильных приятелей свою милую, но странноватую деревенскую родню.
Я глубоко вдохнула сумерки. Одуряюще пахло необычно поздно цветущим
шиповником. Солнце, окрашивая углы домов в тревожно красный, уже
почти спряталось, а темное небо, наоборот, придвинулось ближе,
прижимаясь мягким облачным подбрюшьем к острым пикам башен и
кованых флюгеров.
В такой вечер только на свидания
ходить, а не по кладбищам бегать, хотя некоторые уникумы как раз на
кладбище на свидания и ходят. Я покосилась на некроманта.
Поравнявшийся со мной Холин был занят: в левой руке – лопата, в
правой – ремень с продетыми на него сквозь петли карманами, почти
как у меня, только карманов было больше.