Думал я братца невесты подговорить
на отказ, да куда там. Он же шурином великого князя станет, причем
до кучи со мной договор подпишет. Хоть один плюс — будет у Москвы
еще один подручный князь. Хоть и родовитый (там и Гедиминовичи
отметились), да всего княжества ему папа завещал «Малоярославец с
Хотунью, Вихорной, Полянками, Ростуновой и Рошневской слободками».
Уделы мал мала меньше, прямо как в сказках братьев Гримм, где
короли из своих замков перекрикиваться могли. Здесь точно так же,
только никаких замков у нас нет. Да тут, черт побери, вообще ничего
нет — нищая страна. Вон, князья и бояре в духовных грамотах все
свои богатства на двух-трех строчках умещают. Кубок дедушкин да
икона в богатом окладе, вот и все сокровища. Ну или пояс «на
золотых чепех с каменьем[ii]», один на семью средневековых
олигархов из пяти-шести человек.
Оставил Скалу на конюхов, с Волком и
рындами через две ступеньки поднялся в набережный терем, скинул
овчинный тулуп на руки служке и быстрым шагом прошел в свой покой,
куда уже подтащили с кухни лохань с теплой водой. Привычку мою
обтираться после каждой скачки тут не осуждали, считали за
безобидное чудачество. Так что в Большую набережную палату,
служившую тут и тронным залом, и залом заседаний, я вошел чистый и
довольный собой.
И понеслось. Вот, говорят, у
Людовика XIV был трындец какой сложный церемониал — кто рубашку
подает, кто портки, кто бантик завязывает и упаси бог перепутать,
за место повыше и право подавать не левый чулок, а камзол шли
нешуточные интриги. Вот и у нас ровно то же самое, одно счастье —
пробуждение короля ежедневно, а свадьба один раз.
Нет бы помозговать, где железо
взять, как промыслы развить, как людишек грамоте учить, шалишь.
Вятшие вопросы — кто в Большом месте сидеть будет? Братьев у меня
нет, все померли, а кого попало не посадишь. Кто тысяцким будет?
Простому боярину не доверишь, сложному — возгордится. Дружки жениха
и невесты, свахи, кто у изголовий стоять будет, кто у постели, кто
свечи великого князя и княгини понесет, кто фонари над ними, кто
караваи...
Это вам не забежал в ЗАГС, черкнул в
книге, да в ресторан с тамадой. Тут государственное дело!
Ничего, управились всего за два
дня.
Только в кулуарах боярин Патрикеев
меня, что называется, за пуговицу взял. Негоже, говорит, князю
самому белы ручки утруждать и смердов метелить. По уму надо было
боярину сказать, а уж он бы сам наказал.