- Тут – это где?
- В Зеленограде…
- Тогда спускайтесь потихоньку, за вами заедут.
- Понял.
Сунув радик в куртку, натянул ее, путаясь в рукавах.
- Ты уходишь? – огорчилась Рита.
- Все равно в меня больше не влезет! – отшутился я, зашнуровывая
кроссовки.
Дверь распахнулась, и в прихожую влетела Настя, словно занося с
собой вихрь неясных томлений и жарких соблазнов, амурных шараханий,
желаний, влечений… Девятнадцатый годик пошел малышке.
Забавно вчуже наблюдать, как хорошенькая выпускница превращается
в молоденькую стерву, то надменную, то капризную красотку.
- Мишечка! Привет! – сестричка повисла на моей шее, болтая
ногами. Поцеловала, и отпустила: - А ты куда собрался?
- На работу! – трагическим голосом сообщила Рита из зала. –
Представляешь?
- Беги, Миша! – хихикнула Настя. – Я задержу этих алкоголиков,
хулиганов, тунеядцев!
Чмокнув «стервочку» в подставленные губы, я решил утрясти
съеденное с выпитым - спустился по лестнице, кружа по гулким
пролетам. Витавший во мне винный дух улетучивался, замещаясь
тревогой – она росла, и холодила рассудок.
Тот же день, позже
Московская область, окрестности объекта «В», п/я №
Х-1410
«Волга» с мощным двигателем от «Чайки» легко выдавала на шоссе
хоть двести в час, но бесстрастный парень в штатском, сидевший за
рулем, дисциплинированно «тащился» на ста тридцати.
Не доезжая до «ящика», он и вовсе сбросил скорость. Здесь дорога
загибалась плавной дугой, стелясь между могучих елей, тянущих лапы
над обочиной.
- Борис Семенович сказал, что нас встретят, - неожиданно
заговорил водитель, отмахивая пышный русый чуб. – Ага-а…
Впереди, у съезда на грунтовку, махал шапкой гаишник в форменной
тужурке. Чубатый затормозил, и милиционер подбежал грузной
трусцой.
- Метров сто! – крикнул он. – Там увидите!
«Дублерка» скатилась, шурша редкой щебенкой на склоне, и валко
закачалась в травянистой колее.
- Это старая дорога к дачам, - отрывисто сообщил шофер. –
Сейчас-то они у заправки съезжают…
Он смолк, выруливая на обширный лужок, спадавший к оврагу.
Неподалеку замер милицейский «луноход» - обычный «уазик», только с
крепким верхом, выкрашенным в канареечно-желтый цвет и обведенным
синей полосой. «Волга» с парой штыревых антенн выдавала присутствие
чекистов, а у травянистого обрыва ревел движком «сто
тридцатый»,[2]медленно выволакивая
помятый «Жигуль» - натянутый трос дрожит, а разбитый задок
малолитражки пускает копотные дымки. Обмирая, я узнал Надину
машину.