– И куда… он тебя зовет? – осторожно,
пытаясь скрыть недоверие, спросил Андрей.
– Понимаю, как это звучит, – вздохнул
Николай Витальевич. – Я и сам с трудом себе верю. Но ничего не могу
с этим поделать. Он призывает меня ехать к Зоне отчуждения. Даже
населенные пункты проговаривает – я посмотрел сегодня в твоём
компьютере, есть такие, хоть я раньше про них и знать не
знал.
– К Зоне отчуждения? – с удивлением
переспросил Андрей.
– Да, – кивнул Николай Витальевич. –
Зона – это такая…
– Пап, я слышал о ней, – прервал его
Андрей. Его встревожило странное совпадение происшествий, связанных
с этой самой Зоной. Он не считал себя суеверным, но неприятный
холодок пробежал по позвоночнику. Рука невольно потянулась к
карману, в котором лежал подаренный долговцем артефакт. Андрей
задумался и едва не пропустил мимо ушей следующие слова
отца.
– Поэтому завтра я уезжаю, – спокойно
произнес Николай Витальевич, – Зов хочет этого, и мне придётся
подчиниться. Иначе, долго мне не прожить.
Андрей в недоумении качнул
головой.
– Куда уезжаешь?
Отец поджал губы и вздохнул, досадуя
на то, что сын его не слушал.
– В Зону, Андрей, – произнес он тоном,
словно пояснял маленькому мальчику прописную истину.
– Зачем?
– Потому, что если я не поеду, то со
мной может произойти что-то очень плохое. А тот, кто меня зовёт –
явно просит о помощи. Помогу ему – помогу и себе. А может, и ещё
кому-то. Чувство у меня такое, что большое дело
решается.
– Чувство? – с ещё большим недоумением
спросил Андрей.
– Я взрослый, адекватный, психически
здоровый человек – вот справка, – твёрдо сказал отец. – Ты не
можешь меня удерживать. Сил сопротивляться Зову у меня больше нет.
Ну, а если это приведёт меня к смерти, то подумай вот о чём:
умереть я запросто мог и сегодня, опоздай ты совсем чуть-чуть. Не
хочу я, Андрей, сгинуть, как старая крыса в норе. Считай, что я
отправляюсь в своё последнее приключение. Имею я право на ещё одно
приключение в своей жизни?
Андрей некоторое время сидел молча,
уставившись в окрашенные коричневой краской доски пола. Николай
Витальевич говорил ещё что-то про пенсию, билеты и завещание, но
слова едва доходили до сына. У него в голове сейчас были две мысли:
одна – если отец что-то решил, то переубедить его практически
невозможно, и вторая – что ни в какую Зону он отца не отпустит… по
крайней мере одного.