Тарас, почувствовав, что человек под
ним пришел в себя, навалился всей тушей.
– Ловкач, быстрее!
Энергия переполняла Барса, и он двинул
седого зэка лбом в лицо, да так, что у того хрустнули кости, а
потом оттолкнул от себя. Ловкач уже был рядом и замахнулся для
удара. Барс едва успел перехватить его руку с «заточкой», но
чувствовал, что теперь в состоянии сломать эту самую руку, а может
заодно и заточку. Звериное рычание в его голове так и не вырвалось
наружу, но продолжало клокотать и вибрировать внутри.
Хищное желание посмотреть, как Ловкач
помучается перед смертью, пересилило готовность завершить дело
одним ударом. Напрягаясь изо всех сил, Ловкач давил сверху и, судя
по гнусной застывшей улыбке, был уверен, что ещё немного и заточка
войдёт Барсу прямо в глаз. Выждав пяток секунд, Барс столкнул нож в
сторону и врезал Ловкачу по уху. А когда тот оглушённый приоткрыл
рот, сунул пальцы противнику за щеку и дернул. Взвыв, Ловкач
выпустил «заточку» и перекатился через свою жертву, но тут же его
горло оказалось в захвате. Зэк извивался, пытаясь вырваться, а Барс
продолжал медленно душить его, всем телом ощущая, как содрогается в
отчаянии неминуемой смерти, Ловкач.
Как только что содрогался он
сам.
Барс почувствовал, как изогнулось и
вдруг обмякло тело в его руках. И в следующую секунду услышал, как
клацнул затвор автомата.
– Ах ты сучара! – проговорил
Тарас.
Обострённый ум мгновенно нарисовал
картину, где было отчётливо видно, как стоит Тарас и куда нужно
бежать, чтобы не попасть под выстрел. Отпихнув от себя мертвого
Ловкача, Барс, перекатился за тяжелую тумбу и юркнул в тёмный
провал двери в стене.
В коридоре он споткнулся о картонные
коробки, упал, оглянулся, ожидая увидеть в проеме Тараса с
автоматом, но седого зэка не было. Барс снова поднялся и побежал.
Выбравшись из магазина, он бросился через огороды, потом назад, по
тому пути, каким привел их Тарас.
Слух и зрение возвращались в норму,
сознание тоже стремительно теряло остроту и прозрачность. И только
мышцы продолжали неутомимо отдавать, набранную, неведомо откуда,
энергию.
Он бежал к железной дороге, мысленно
повторяя, точно молитву неведомому богу:
– Дай мне бывать таким хоть иногда! И
я буду служить тебе, как верный пёс!
Бриг медленно продвигался вперед.
Любой неверный шаг, неосторожное движение грозили отправить его в
одну из неведомых аномалий, окружавших со всех сторон. Было время,
когда вместе с Кремнем и Лионом он радовался, обнаружив новую
ловушку. Как и товарищи, чувствовал себя первооткрывателем,
исследователем неизведанного. Вместе с товарищами изучал аномалии,
старался понять природу феномена, и если не постичь суть, то хотя
бы научиться определять местонахождение без приборов и по
возможности использовать. Сейчас же ему не требовались особые
навыки – он попросту видел все аномалии. В виде мутных вихрей,
уносящихся в небо, искрящихся полусфер, сгустков тумана, радужных
переливов. По опыту Бриг знал, что самые безобидные на вид аномалии
оказываются наиболее опасными. Если, к примеру, протянувшаяся
справа, в нескольких сантиметрах от тропки, разноцветная сверкающая
масса заполучит его в свои объятия, то тут уж не поможет никакая
сила – гравитационная ловушка скрутит, выжмет и разорвет на десятки
кусков. Мощность подобной аномалии он опробовал несколько дней
назад, ещё в поселке: подтащил проржавевший кузов «Запорожца» и
запустил его в «радугу». Ловушка подхватила останки машины и
принялась сминать их. Ржавый металл скрипел, лопался, скручивался в
спираль. Кусочки старой краски разлетелись темным облаком вокруг
фигуры, похожей на творение скульптора сюрреалиста. А затем
аномалия разрядилась, разорвав искореженный до неузнаваемости кузов
на части.