Снизу на него смотрели уже три огромных пса. Судя по прижатым
ушам и оскаленным пастям, в этот вечер они не особенно рады были
встрече с гостями, какие бы мудреные пути в терем те ни
выбирали.
Быстро перебирая ногами, споро перескакивая с перекладины на
перекладину, Тверд несся к господскому терему, слыша по первости
лишь стук деревянных крестовин под сапогами, да шум крови в ушах.
Впрочем, очень скоро к ним присоединился и громкий рык, переросший
в хрипящий от ярости лай. Не обратить на него внимания было уже
совсем невозможно. Если даже не всем обитателям терема да челядной,
то уж по крайней мере - псарю. Ну, и просравшей двух татей
стороже.
Понял это и Хват.
Как только взгляды их встретились, он бесшабашно оскалился,
залихватски подмигнул и беспечным жестом махнул в сторону одного из
окон терема.
Тверд кивнул в ответ. Ему – туда.
Прохладу ночного воздуха пропорол свист летящей стрелы. Выпущена
она была бестолково и лишь деревянно брякнула о настил крыши у ног
варяга. Тот, ясное дело, не придумал ничего лучше и умнее, как
заржать и ткнуть при этом пальцем в сторону стрельни.
- Хороша охорона! Добро еще, я сюда за бабой пришел, а не за
вашей худой кровью. А ну, фу!
По-бычьи взревев, он поддел тяжеленную лестницу ногой да
иобрушил ее вниз, прямо на бьющихся в истеричной брехне псов. Снизу
раздался короткий визг, после чего волкодавы принялись драть свои
глотки с утроенным тщанием.
Уклонившись от еще одной стрелы и тут же отбив другую мгновенно
выхваченным из-за голенища коротким мечом, Хват развернулся в ту
сторону, откуда они сюда прокрались, пробухал по крыше бани
тяжеленными своими сапогами - и спрыгнул в челядное подворье.
Поняв, что хотя на боярском подворье на него внимания сейчас
никто не обращает, Тверд принялся осторожно подбираться к тому
окну, на которое ему указал варяг. А находилось оно аж на третьем
поверхе. Невольный лазутчик хотел только одного - чтобы соседям его
светлости не засвербило узнать, что там такого стряслось у Полоза.
Потому что если со двора его было не видать, то с улицы
подозрительно таящуюся на двускатной крыше фигуру не разглядел бы
разве что слепой.
Он подтянулся на руках и осторожно выглянул из своего укрытия.
Во дворе, метались фигуры людей, тени собак, изредка в сполохах
пламени факелов высверкивало оружие. Но вся эта погоня была
снаряжена в противоположную сторону. Пожелав Хвату удачи, Тверд
бросил тело через небольшой проем меж строениями терема. Руки,
лихорадочно ища опору, цапнули наличник. Плотник, смастеривший
резное чудо со всем тщанием и знанием дела, никак не мог
предположить, что его тонкую работу когда-нибудь будут использовать
таким вот образом. И не рассчитал, чтобы любовно вырезанные узоры
вдруг приняли бы на себя вес в несколько пудов. Наличник с подлой
готовностью затрещал и принялся с натужным хрустом вырываться из
рамы. Чтобы не оказаться на земле вместе с ним, Тверду пришлось
перенести часть веса на ставень, который не преминул повести себя
точно так же.