Черт, не следовало целоваться с официанткой на свадьбе своего
папаши этим летом. Лишнего глотнул. Взбесился. Теперь у меня два
варианта: порвать с Полиной или терпеть ее концерты до конца своих
дней. Но бросать, наверное, нужно было раньше. В канун Нового года
будет совсем свинством. Тогда зачем кольцо покупал?
Да, Майк, ты конкретно встрял. Либо женишься и становишься самым
покладистым мужем на свете, либо опять ищешь новую подружку,
подвергаясь нападкам от старой. Ведь в покое она меня не оставит.
Полина ненавидит страдать в одиночку. Если ей плохо, то всем вокруг
должно быть еще хуже. Это я давно понял по ее «красным» дням.
— И что подружки? Простили тебя? — не сдерживаюсь, чтобы не
съязвить.
— Еще одно слово — и тебя не прощу я! — выкрикивает Полина.
На рефлексе вновь смотрю на мамашку с носовым платком.
Получается, если Полина станет матерью, то вот оно — ее будущее
отражение?
— Я готова! — Дергает меня за руку переодетая в костюм олененка
Елка.
Обращаю внимание, что башмачки у нее надеты неправильно.
— Погоди, Поль, мне тут кое-кому надо помочь… — Прижимаю
мобильник плечом к уху и замечаю появившуюся рядом с нами
надзирательницу. — Дочке! — отыгрываю свою роль.
— Какой дочке? — на хриплом выдохе спрашивает офигевшая
Полина.
— Своей. — Опускаюсь на корточки, чтобы поменять башмачки
местами. — Поль, я тебе потом все объясню, — бубню тише.
— Кайсаров, у тебя что, дочь?! — переходит она на фамилию.
Всегда так делает, когда злится на меня.
Елка отшатывается, оставшись стоять на одной ножке. Забив на
Полинину истерику, роняю мобильник на пол и успеваю подхватить
малявку на руки.
Она испуганно хлопает ресничками, глядя на меня снизу-вверх. А я
смотрю сквозь нее — на пошедший паутиной экран. Теперь скандала мне
не избежать.
— Как же ты дорога мне, — через силу лыблюсь Елке, —
доченька…
Ерзаю в кресле, не находя себе места. Каждая минута превращается
в тягучую ириску. Жуешь ее, жуешь, а она не уменьшается, только к
зубам противно липнет.
— Лида, все будет хорошо, — успокаивает меня Даниил.
Мне уже улыбаться больно. Лицо судорогой сводит. От стыда и
злости на саму себя. Елка никогда меня не простит. Наверное, я
погорячилась, решив именно сейчас познакомить ее с Даниилом. Но
когда? Мы же собираемся пожениться. Я сама сказала: «Да»! Никто за
язык меня не тянул.