Я старался сохранять спокойствие, хотя и знал, что удача переменчива. И тот факт, что нам удалось пройти стремительные северные течения, еще не означал, что большая волна нас пощадит. Вспомнив о течениях, я невольно потянулся к стальному графину, покоящемуся на магните в центре моего стола.
Книги на узких полках в стенах моей каюты угрожали посыпаться на пол бумажным водопадом. Одна из них, особенно толстая в кожаном переплёте – «Земли и течения северного океана» – принадлежала моему перу, но как раз её было жалко менее всего. Как оказалось из нашей затянувшейся научной экспедиции, больше половины в ней уже давно не соответствовало истине. Наброски новой книги шуршали на моём столе, а частично и под ногами.
Эрза-капитан Кассий заглянул в мою каюту, почтительно склонив голову и скользнув взглядом по графину.
– Мастер толкователь, вам нужно спуститься на нижнюю палубу. Идёт волна.
Я усмехнулся и привстал, держась за край стола: крен и правда был сильным.
– Неужто вы полагаете, Кассий, что десять сантиметров дерева и железа спасут меня от большой волны? Я останусь тут. Только попрошу вас прислать человека, чтобы помог поместить книги в капсулу. Погибнуть не должна ни одна строчка, иначе всё напрасно, вы же понимаете?
Эрза-капитан кивнул.
– Я прикажу. Матрос будет немедля. Что мне передать капитану?
– Что толкователь Лагранж принял все меры для спасения учёных трудов. Хотя, полагаю, у него сейчас есть заботы поважнее.
Я выглянул в узкий иллюминатор между книжных полок. Оттуда сочился мягкий розовый свет заходящего солнца и солёный воздух океана.
Бездонные массы воды под нами продолжали движение. Они уже не колыхались под порывами ветра, а направленно текли от восточного горизонта к линии рождения волны, чтобы слиться с ней и после обрушиться на наше беззащитное судно. Гряда Волнорезов ещё очень далеко.
Мы должны были пройти эту часть океана днём раньше и двигаться вдоль гряды к Архипелагу – конечной цели нашей долгой экспедиции, на которую советом толкователей возлагались столь огромные надежды. Позади были: год пути, тёплые отмели, где я исписал немало листов о летучих рыбах, шторма у перешейка, недели штиля, когда вода была дороже стали, гостеприимный остов Жерло, где в стенах древнего вулкана был высечен величественный город. В том городе моряки нашли неделю веселья в шумных кварталах, а я тишину и спасение от суеты и бесконечной качки в покоях библиотеки городского университета. Оттуда я отправил в радиоэфир последний отчёт о наших странствиях перед возвращением домой.