Молчал от того, что Небо завещало уважать старших.
– Гляди, Пасущий Зверя, вон мой шалаш.
Солнце уже встало в зенит и постепенно прогревало поляну, по которой брели люди.
Когда они подошли ближе, на земле было лишь пятно от очага и несколько камней.
– Но где же шалаш, мудрый Старец?
– Ты уже в нем, глупец! Разве не отогрелся ты от той дождливой ночи?
От палящего солнца в теле и правда не осталось и следа ночной сырости.
– Ну что ж, спасибо тебе, Старец, что приютил меня. Я пойду дальше.
– Я слышал, ты ищешь Бога?
Охотник снова промолчал.
– Что ж, если так, то я могу показать тебе дорогу к той горе. Только вот знаешь ли ты разницу между собой и пастухом?
– Конечно, ведь я бью стрелой диких зверей, а пастух лишь охраняет домашних животных на выпасе.
– О, глупец! Как же собрался ты идти к Богу? Вы оба стремитесь быть рядом со зверем, ты сам пастырь поболее пастуха, потому что тот следит лишь за отарой овец, а ты не упустишь из виду и стадо кабанов, и стаю волков.
– Я не могу понять твою мудрость, великий Старец.
– Есть люди, Охотник, которые следят не только за тем, что дано им в охранение, а смотрят вглубь леса, высматривая среди деревьев отдельные части огромного целого.
Охотник задумался над словами.
– Старец, скажи, а могут ли такие люди искать Бога?
– Только такие и могут. Собери-ка хвороста, да побольше, разведи костер, а я просушу возле него свои травы да коренья.
Хворост был влажным после ночного дождя.
Огонь занялся неохотно.
Старик медленно подошел к огню и начал раскладывать около него связки трав.
– Смотри, Охотник, вот девять связок, они сырые от ночного дождя, словно люди, что вгоняют себя в сырость мирских утех и забот. Но вот одна связка. Она успела просохнуть на солнце. Гляди же.
Старик разложил связки трав вокруг костра и стал ждать.
Охотник нетерпеливо посматривал на огонь.
Пламя трещало и разбрасывало вокруг искры, все они падали на вязанки травы рядом и не причиняли им вреда.
– Огонь – словно Бог, что глядит с вершины горы на нас. Вот он бросает свои искры вокруг, но они легко гаснут во влажных людских душах.
Внезапно одна искра упала на сухую связку травы и та вспыхнула голубоватым пламенем.
Охотник хотел тут же затоптать начинающийся пожар, но Старец остановил его.
– Потухнет сама. Так искра Бога попадает в душу некоторых людей, тех, кто смог выжечь из себя сырость обыденности. Но вот только занялся огонь, как каждый спешит его затоптать для благого дела. А он и сам быстро прогорает.