Означенное событие произошло в середине апреля. Уже который день Кеншин бездельничал. Просыпался ни свет ни заря, заваривал себе кофе и снова забирался под одеяло. До полудня не отрывался от телевизора. Изредка делал вылазки в супермаркет, где покупал в большом количестве продукты. Их он поглощал всухомятку, а когда запивая легким полусладким вином. Вечером иногда садился за карты.
Он плохо спал, часто видел страшные сны. Паскаль, кажется, сказал, что если б сны шли в последовательности, то мы не знали бы, что – сон, а что – действительность. Но те шли, как перетасованные эпизоды жизни, чужой, кошмарной, отравленной нереальным злом. По сути, то была пытка сновидениями, и заканчивалась она только с первыми лучами солнца.
Кеншин знал множество вариантов покера: «Плевок в океан», «Слепой», «Крест-накрест», «Мясник» и «Дробовик». Но играя с самим собой, он просто отсчитывал из колоды пять карт и путем их смены добивался той или иной комбинации. Например, имея на руках неполный флеш-рояль, сносил одну или две, ничего не обещающих, и столь же брал из колоды, надеясь на их попадание в последовательность мастей и достоинств.
Как-то при свече – на улице уже смеркалось, в который раз он сдал себе карты, пришло три вальта, семерка и король, само собой, последние две полетели в снос. Затем положил пальцы на колоду и закрыл глаза. Каким-то сакральным зрением он старался определить верхнюю карту. В конце концов, распознав её как пустую, убрал в сторону, туда же последовала лежащая под ней. Следующая, как ни странно, вызвала видение мчащего в ночи поезда. Сквозь закрытые веки увиделся лесной полустанок и проносящаяся мимо него вереница пассажирских вагонов. Один за другим, взых-взых, взых-взых. И только на какой-то миг произошел сбой: вот стремительный их промельк, как вдруг раз – и очередной вагон грузно, будто ледокол, начал выплывать из темноты. И тащился он так лишь затем, чтобы дать прочесть свой порядковый номер: «11» – пылало в первом окне от тамбура.
Кеншин открыл глаза и перевернул карту – со сдавленным криком бросил её на пол. Позже, с ногами забравшись на диван, он смотрел на неё из другой комнаты. Это был уже не первый случай. Однажды, листая каталог живописи, на странице с репродукцией «Венера и Адонис» он отвлекся – из прихожей послышался шорох, когда же вновь посмотрел на картину, то увидел в женском облике другие черты. Мираж держался недолго, постепенно истаял и исчез.