Маша прячет лицо в ладони, вертит головой, мол, всё моё горе – только моё.
– Машуня, не пугай меня так! – восклицает Оля. – Что случилось? Это из-за четвёрки?
Маша отнимает руки от лица, утирает сопли, размазывая их по всему предплечью, и с немой скорбью поднимает глаза на Олю, потом выше Оли – не сосновые ветки, иглы, и вдруг разражается рыданиями.
– Она меня просто убьёт.
Зоя возвращает голову на землю. Трава приятно щекочет шею, сухие тростинки покалывают икры. Дым клубится и тянется к облакам. Рука к губам. Серебряное кольцо на большом пальце. Из Пачаевской лавры, когда были всем классом. Дым кольцуется вокруг пальцев, рвётся. Выдох.
Снова их ноги. Олины, стройные, тогда ещё худощавые. Худощавее, чем у Лолиты. Но и в ту пору превосходные. Не слишком длинные, с округлыми икрами. Цепочка на лодыжке. Зоина мулька. Всегда хотела носить цепочку на ноге – так это, кажется, неброско и грациозно: цепочка на красивой лодыжке. Конечно, на Олиной лодыжке она уместнее. Отказывалась брать: ты же всегда хотела, говорит, перестань, сама носи, тебе очень идёт. Правильно, что настояла – глупо было бы носить самой, если эта цепочка, кому и годится, так только Оле. Толстухам тоже могу нравиться леггинсы, но хватает же ума некоторым из них не рядиться в них. Оля наклоняется к Маше, негромко, протяжно, матовым своим голосом тянет, увещевает. Маша задумчива. Оля наблюдает за ней с тревогой.
– Мы ещё рекорд не поставили сегодня, – напоминает о себе Тамара, взмахнув ракеткой.
– Сейчас, – шепчет Оля, глядя на неё полуукоризненно-полуизвиняючись, и выразительно показывает глазами на Машу.
– Можем не успеть, – настаивает Тамара. – Осталось минут пятнадцать. Мы и так поздно начали из-за жары.
– Томка, ну, посмотри на это чудо, – сдаётся Оля и отказывается от своих этических манипуляций, которые Тамара упорно игнорирует. – Не можем же мы, как ни в чём не бывало, уйти сейчас.
– Ой, вы играли, я вас отвлекла, – спохватывается Маша. – Пожалуйста, идите! Я уже успокоилась, – она быстро вытирает слёзы и пытается изобразить улыбку.
– Ну что, она тебя заругает за ту четвёрку? – сжалившись, бурчит Тамара. – Ты уверена?
– Просто убьёт, – дрогнувшим голосом отвечает Маша, лицо её вмиг принимает затравленное выражение, и Тамара невольно отшатывается от новой волны её рыданий.