– Ну, перестань, – включается Оля. – Выберешь момент, когда у неё будет хорошее настроение.
– Не будет у неё! – с досадой отвечает Маша, продолжая рыдать. – Я же тебе говорила, что у неё… ну, гормональное… Она просто бешеная. Хоть домой не приходи.
– Ну, хочешь, – вдруг осеняет Олю. – Останешься у меня. Она за ночь перебесится, утро вечера мудренее.
Тамарины ноги отступают по парковому стадиону. Серые кеды под тяжестью сердца топчут свежий ёжик травы. Останавливается. Ноги на ширине плеч. Несколько раз отправляет воланчик в сторону облаков. Ритмичные удары. Много силы в этих руках. В этой голове. Ещё тогда. Воланчик падает в ладонь. Тыняется по полю. Кеды топчут траву. Так всегда и будет. Умная твоя голова, совершенно несгибаемая. Вчера новая заморская игрушка – электронный зверёк в цветной скорлупе. Сегодня – четвёрка по литературе. Завтра – потерявшийся кошелёк, который без Оли никак не найти. А тебе всё твои принципы, крайности: всё или ничего, или со мной, или против меня. Несокрушимый интеллект версус гибкая беспомощность. Облака. А на другой стороне перспектива парка. Шершавые стволы. Зеленоватый сумрак между аллеями. Две маленькие девочки наблюдают, как их отец мастерит скворечник. Стоят у него за плечами на носочках, забавно вытянув шеи. Он отдаёт им короткие указания, и они, опережая друг друга, бросаются их выполнять. Маша и их переманит. Плавно, ненавязчиво. Сделает своими дочерьми. Что там? Кеды скользят по траве, приближаются, растут. Вот-вот наступят на глаза. Кеды или облака или девочки со скворечником: что выбрать. Дым кольцуется.
– Зоя-джан, – взывает командирски. – Давай в бадминтон!
– Не могу, – поток дыма ударяется в нос, рассекается. – У меня же нога больная.
Тамара мычит вразумлённо, вспомнила.
– Ещё болит? Слушай, что ты лежишь на земле? Башку простудишь.
Тут же тянет приподняться на локтях. Маша на скамейке с Олей уже улыбается.
– Дай мне сигарету, – требует Тамара. Вытягивает из пачки, поджигает.
– Интересно, а наших учили делать скворечники на трудах? – так, просто, мысли вслух.
– Кору клювом долбить их учили, – жадно курит. Затяжки глубокие и частые. Отдаётся вся. Как всегда. Волосы в хвосте. Русые вихры во все стороны, как лучи от солнца. Лицо круглое, но приятное. Вечно жалуется на свои широкие скулы. Нормальные скулы. В гармонии со всем остальным.