– Посмотри на снимки, а я пока упакую дёрн.
Паша улёгся на лежанку, включил ещё один фонарь и стал внимательно рассматривать снимки.
– Жутковатое место. Словно попадаешь в ад Данте Алигьери.
– Согласен.
– А это пещеры?
– Вход в одну из многих.
– Ну, это нерукотворные. Скорее всего, природные. Человек вход бы выкопал либо круглым, либо прямоугольным, тем более почва мягкая и не препятствует этому. Тут же они какие-то неровные, я бы даже сказал нелогические формы.
– Возможно.
– Заглядывал?
– Заглянул.
– И что?
– Луч фонаря испугал летучих мышей. Они, в свою очередь, напугали меня. Я едва не сорвался. Вот видишь, все руки ободрал.
– Одевать надо было перчатки.
– От манаток клочья остались. Теперь шрамы останутся на всю жизнь, как клеймо Дьявола, – он усмехнулся сравнению.
– Шрамы украшают.
– И запах оттуда такой, что желудок наизнанку.
– Гнилым мясом?
– Похоже.
– Может, там кладовая какого-нибудь хищника?
– На такой большой высоте? – засомневался Федя.
– Радиация, – усмехнулся Паша, отключая ноутбук. – А ты почему внучку ведьмы не щелкнул? Или она не отражается?
Гончар пожал плечами:
– Повода не было.
– Ну, тогда на словах опиши. Больно уж интересно. Ни разу не видел ведьм.
– Обыкновенная девчонка. Лет так двадцать-двадцать два, стройная, красивая. Длинная толстая коса, как в старинных русских сказках, с белой ленточкой на конце. В каждом ухе по четыре серёжки, цепочка с крестиком. Губки маленькие такие, пухленькие.
– А глаза?
– Глаза? – Федя задумался на мгновение. – Глаза у неё прекрасные. Большие. Чёрные. Влажные. Как посмотрела на меня, так во мне всё перевернулось. Даже сердце на мгновение остановилось.
– Точно ведьма. Чёрные глаза – первый признак.
– Да брось ты, – отмахнулся Федя. Ему даже стало как-то обидно за Лиду. Он стал готовиться ко сну. Вспомнил, и даже легче стало:
– У неё же крестик нательный.
– А он не в перевернутом виде? – тут же погасил радость прагматичный Пал Палыч.
– Спокойной ночи, – буркнул Федя.
– И тебе добрых снов, – скрывая саркастичную улыбку, ответил Паша.
26.
Паша в эту ночь спал крепко, как младенец. Что на него так подействовало? Может, чудо мазь от комаров, которая не позволяла кровопийцам проникнуть в палатку. Может, чувство близости холуя Марии Сергеевны, который, в случае необходимости, готов прийти на помощь. А может и гвоздодёр, покоящийся рядом с его лежаком. Неизвестно. Только проснулся он тогда, когда день набирал обороты, и Феди в палатке не было. Как, впрочем, и всей аппаратуры, включая и ноутбук.