В конце концов, Айрис будет счастливой, сказал он себе. Он станет ей хорошим мужем. А от нее ничего не потребуется. Кроме того, чтобы захотеть выйти за него.
Ричард застонал. Для него оказалось полной неожиданностью, что его затея с женитьбой вызовет в нем такое чувство вины.
– А вот и я. – Айрис протянула ему хрустальный бокал с вином.
Ричард сделал живительный глоток.
– Благодарю, – прохрипел он. – Не знаю, что на меня нашло.
Сочувственно поддакнув, Айрис махнула рукой в сторону украшенного ветками рояля.
– Наверное, от них в воздухе много пыли. Херриет вчера собирала их в Гайд-парке полдня.
– Может, сядем вместе? – предложил Ричард.
– С удовольствием, – улыбнулась Айрис. – Вам все равно потребуется кто-то, кто будет переводить.
– Переводить? – Он с тревогой посмотрел на нее.
Айрис засмеялась.
– Нет-нет, не беспокойтесь. Пьеса на английском. Просто… у Херриет своеобразный стиль.
– Я смотрю, вы очень любите свою семью, – заметил Ричард.
И только Айрис собралась ответить, как что-то у него за спиной привлекло ее внимание.
– Моя тетя подает знаки, – пояснила она. – Я так понимаю, нам нужно занимать места.
С некоторым трепетом Ричард сел рядом с Айрис в первом ряду. Голоса публики упали до шепота, а когда на сцену выплыла леди Херриет Плейнсворт, одетая в костюм пастушки, с посохом и прочими атрибутами в руках, воцарилось молчание.
– Какой прекрасный, какой сияющий день! – нараспев произнесла она и остановилась, чтобы отмахнуться от ленты, спускавшейся на глаза с широких полей ее шляпки. – Как благословенна я, имея такое тучное стадо.
Ничего не произошло.
– Такое тучное стадо! – зычно повторила она.
Сбоку что-то упало, раздалось глухое бормотание, потом кто-то зашипел:
– Прекратите!
И пятеро маленьких детей, одетых ягнятами, засеменили на сцену.
– Мои кузены, – шепотом сказала Айрис. – Следующее поколение.
– О, солнце, свети! – В мольбе Херриет широко развела руки. Однако Ричард не слушал ее, он был совершенно очарован ягнятами. Самый крупный из них блеял так громко, что Херриет, в конце концов, дала ему пинка, а самый маленький – ребенку наверняка было не больше двух лет! – на четвереньках подполз к роялю и принялся лизать ножку.
Айрис прижала руку ко рту, чтобы не расхохотаться.
Следующие несколько минут пастушка продолжала восхвалять чудеса природы, пока кто-то за сценой со страшной силой не громыхнул в медные тарелки. Херриет взвизгнула, как и бо