льшая часть публики.
– Нам повезло, что на следующей неделе не будет дождей, – тем не менее стояла на своем пастушка.
Тарелки громыхнули снова, и чей-то голос возгласил:
– Гром грянул!
Ахнув, Айрис в ужасе прошептала:
– Элизабет!
– Что произошло? – спросил Ричард.
– Я думаю, что одна из сестер Херриет только что изменила сценарий и выкинула весь первый акт.
А когда на сцене появились пять коровок, которые при ближайшем рассмотрении оказались теми же самыми ягнятами, только теперь поверх их шерсти были приколоты пятна, вырезанные из коричневой материи, Ричард уже не мог сдерживать смех.
– Когда же мы увидим единорога? – спросил он шепотом у Айрис.
Та беспомощно пожала плечами, потому что не знала.
Через несколько минут на сцену, ковыляя, вышел Генрих VIII. Его тюдоровская мантия была набита таким количеством подушек, что он едва мог двигаться.
– Это Элизабет, – прошептала Айрис.
Ричард с сочувствием покивал головой. Если бы его заставили напялить такой костюм, он бы тоже выкинул весь первый акт.
Но ничто не могло сравниться с моментом, когда на сцену вышел единорог. От его ржания стыла кровь, а рог был огромен.
У Ричарда от удивления приоткрылся рот.
– Вы приклеили эту штуку ей ко лбу? – шепотом спросил он у Айрис.
– Это единственное место, куда его можно было пристроить, – прошептала та в ответ.
– Она ведь не может держать голову.
В ужасе они оба уставились на сцену. Леди Фрэнсис Плейнсворт-младшая шаталась из стороны в сторону, как пьяная. Под тяжестью рога она не могла выпрямиться.
– Из чего он сделан? – полюбопытствовал Ричард.
– Понятия не имею. Я не думала, что он настолько тяжелый. Может, она актерствует?
Ошеломленный Ричард приготовился броситься на помощь девочке, чтобы та невзначай не проткнула своим рогом кого-нибудь из сидевших в первом ряду.
Наконец они все-таки добрались до конца действа, и король Генрих громко провозгласил:
– Эта страна будет моей отныне и навеки!
И действительно, все, казалось, было потеряно для бедной очаровательной пастушки, но в этот момент раздался грозный рык.
– У них там еще и лев имеется? – удивился Ричард.
Однако на сцену выскочил единорог.
– Умри! – заверещал он. – Умри! Умри!
Ричард в недоумении посмотрел на Айрис. До этого момента единорог не демонстрировал способности говорить.
Из груди Генриха вырвался леденящий кровь вопль, и женщина за спиной Ричарда одобрительно прошептала: