- На кого серчаешь? – отец кивнул в сторону здания, из которого вышел сын.
- Да на работничков своих, на кого же еще, - поморщился Ярослав. – Уж и не знаю, что хуже – трудолюбивые как муравьи гости из Средней Азии, которые фазу и ноль путают, или наши, которые про все фазу знают, но делают все только из-под палки.
- Это задачка, - согласно кивнул Михаил Константинович. – Лучше всего, наверное, китайцы.
- Но лучше без них, - хохотнул Огарев-младший и заснул телефон, который держал в руке, в карман куртки. - А ты какими судьбами тут, отче?
- Да так, проезжал мимо, решил заскочить.
- Да? – сын недоверчиво оглядел невзрачные домки частного сектора и виднеющиеся неподалеку трубы ТЭЦ. – Завод же вроде в противоположной стороне?
- Ну так… вот… - Михаил Константинович замялся.
- Ясно, - выдохнул Огарёв-младший. – Мама прислала для перевоспитания непутёвого сына
- Совсем не для перевоспитания! – не согласился Огарев-старший. – Толку тебя воспитывать, поздно уже. А поговорить – надо, - добавил твердо.
- Вы часом разводиться не собрались? – подозрительно уставился на отца сын.
- Тьфу на тебя! – вытаращился на сына Михаил Константинович. – Тебе напомнить, сколько нам лет? Какой к чертям собачим развод?!
- Да мода такая пошла… - буркнул Ярослав. – Ну я рад, если не так. Где говорить будем?
- Думал, ты меня в гости пригласишь.
- Это можно, - обрадовался Ярослав. А потом замер, не дойдя пару метров до машины. – А может, нам пивка дерябнуть, а, Михаил Константинович?
- Это можно, - синхронно ответил Огарёв-старший. – Поддерживаю. Но только по чуть-чуть, ты же помнишь, что мне много нельзя.
- Так кто про много говорит? – Ярослав открыл дверь машины. – По паре бокалов. Я же помню, что ты единственный в своем роде непьющий металлург.
И под дружных смех мужчин Огарёвых белый джип тронулся с места.
***
- Ты прости меня, Славка, если чего не так… - Огарев старший пригубил второй бокал и блаженно зажмурил глаза. Спиртное оказывало на него очень сильное действие, именно поэтому Михаил Огарёв почти не пил. Плюс еще и язва. Но пару бокалов он себе твердо разрешил, и если первый ушел как в песок, то со вторым он решил растянуть удовольствие.
- Что я тебе простить должен? – сын, закатав рукава рубашки, деловито раскладывал на столе закуски. Хозяйственный, весь в мать. Михаил Константинович смаковал маленькими глотками ледяное пиво и любовался сыном. Лучшее от обоих родителей взял. Огаревскую крепкую стать и Наташину красоту – на лицо парень яркий, от девок отбою лет с шестнадцати не было. А вот жил до недавних пор один. Да и со свадьбой как-то вышло… нехорошо. Как бы на эту тему разговор-то перевести? Но думалось после пива не очень.