– Потому что это мой выбор. – Тихо ответил Ангел.
– Правильно. – Согласился Бог. – И у Валерии тоже есть выбор, и что бы, она не выбрала, это будет её решение, ведь так, Серафим? – Обратился к Ангелу Бог, тот кивнул – И если тебе интересно, как ты можешь, её спасти, все же, то путь один, – в не знача, бросил Иисус, – убить её саму.
– Но, как так… – Протянул Серафим.
– Серафим, – грозно сказал Бог, – отнеси её к озеру «Свирели», и пусти её по его волнам. Течение вынесет её в мировые воды Рая, там же если она пожелает выжить, она будет жить, если нет… Серафим, она всего лишь человеческая душа. А ты разве не знаешь, на сколько люди подвержены слабости? – Ангел ничего не ответил.
Обреченно, опустив голову, Серафим вышел из зала. Спустя 5 минут Ангел приземлился у озера. На его бархатистом берегу росли камыши, немного влажная почва, проваливалась под сандалиями ног. Бережно неся, в полуживом состояние, Леру, Ангел думал: «Нет, это не правильно, я не могу уйти, я пойду с ней. Я не знаю, что в ней такого, правда, не знаю. В роде в ней нет той красоты, что пленит мужчин, и характер у нею не сговорчивый, и она вечно во что-нибудь вляпывается… Но… Она так часто плакала, по ночам, все молила Бога беречь тех, кого любит, и все просила её забрать к себе… И что, вот она тут, в Раю, и нет ей покоя! Нет, черт подери, Нет! Я впервые в жизни, нет после смерти, короче не важно, влюбился в девушку, нет в эту капризную, строптивую пигалицу, а она помирать решила! Не бывать этому». – Опустив Леру на траву, Серафим позвал её по имени:
– Лера. Лера, услышь меня, не смей умирать, это эгоистично с твоей стороны, хочу тебе сказать я, умирать дважды. Кто тебе могилу рыть будет? Я что ли? Нет, мне должность не позволяет. А, ну, быстро открыла свои зенки, так если ты их не откроешь, я брошу тебя в это озеро. – И Ангел тыкнул рукой по направлению к озеру, но девушка не шелохнулась, её спокойное, бледное лицо ничего не выражало, разлохмаченные волосы непонятной кучей лежали на траве.
– Дура, слышишь, швабра, доска гладильная! Нет, вот, ты помрешь, а как же Саша, ведь какая-нибудь девица уведет его. Хотя ты и так ничего сделать не сможешь. Нет, вот, что ты тут драму ломаешь, выдра ты эдакая! – Так Серафим говорил и говорил, после получаса его монолога, он понял, что это все напрасно.