Теперь окружение идущих на Запорожье советских частей стало
свершившимся фактом шириной в несколько десятков километров.
Реакция командования на это была простой: в расположение
отрезанного 25-го танкового корпуса с самолёта сбросили вымпел с
одним-единственным приказом «Прорывайтесь». К несчастью, выполнить
его смогли лишь две тысячи человек, потратив на путь к своим чуть
больше месяца.
Меж молний
Оставив 15-ю пехотную дивизию дочищать тылы от остатков
организованного сопротивления, немцы бросили сладкую парочку
ССовских соединений – «Дас Райх» и «Тотенкопф» на север и
северо-восток против разворачивающихся на позициях частей 6-й
армии. Сплошного фронта уже не было, а потому шансы изрядно
потрёпанной пехоты удержаться под натиском столь сильного и, что
главное, подвижного противника были исчезающе малы, так что уже 26
февраля из штаба армии с горечью докладывали: большая часть дивизий
ведёт бой в окружении. Но и в такой ситуации к немцам приходили не
самые приятные вести — советские зенитчики сбили «Шторх», в котором
летел на передовую Теодор Эйке — так нашёл свою смерть охранник
концентрационных лагерей и командир «Тотенкопфа».
Убийство очередного высокопоставленного нациста – дело, конечно,
благородное, но для заделывания дыры, которая зияла в
оборонительных порядках РККА к юго-востоку от Харькова, этого
всё-таки было маловато. На смену побитого объединения Харитонова
Ставка выделила Юго-Западному фронту 3-йю танковую армию Рыбалко. К
этому моменту она уже насчитывала около сорока тысяч человек
личного состава и меньше семидесяти боеспособных машин, но Ватутин
не был бы Ватутиным, если бы не попытался остановить вражеское
контрнаступление своим собственным. Большая часть армии Рыбалко (в
том числе все два её танковых корпуса) была объединена в группу под
командованием М. И. Зиньковича, которая получила приказ
сосредоточиться в районе Кегичевки, чтобы оттуда нанести удар в
зазор между сидевшим в обороне «Лейбштандартом» и наступавшими
восточнее дивизиями СС. Стартовать советский контрудар должен был 1
марта, однако войска прибывали слишком медленно, а потому его
решили отложить до 3 числа, но двинуться вперёд красноармейцам было
не суждено. В первый день весны, не дожидаясь действий оппонента, в
наступление перешёл весь корпус Хауссера, имея перед собой одну
простую цель – окружением и разгромом армии Рыбалко расчистить себе
дорогу на Харьков. По сути, готовящаяся к атаке группа Зиньковича
сама, своим ходом, прибыла в ловушку.