- Там. И полусотня уж своя, и хоромины, и семейство. У него сыновья-двойники и дочка. Жена – Ксюша – с головой на плечах. Справно живут. Не подвел меня старшой мой Акимка, будет с него толк. – отцовская гордость украсила грубоватое лицо воеводы. – А ты так спрашиваешь или с умыслом?
- С умыслом. А велика ли его деревенька?
- О, как. Там уж и не деревенька, а цельное малое городище, – хмыкнул воевода. – Ну, рассказывай умысел свой, хрыч старый.
- Фрол, хочу купить надел в Берестово. Место на отшибе, глухое. Опять же, полусотня рантиков в гарнизоне. Мы там с Аришкой будем в спокойствии жить. Ведь, ежели что, к тебе в Богуново нагрянут. Ай, не так?
- Так. Там внуки мои, Демьян и Фаддей, будет кого учить. И домок там есть пустой, хоромина малая. Двор невелик, но много ли вам двоим надо? Завтра торжище тут, возьмешь себе холопов, скотины какой и айда. Вон и Шумской, ежели что, проводит до Берестово. И, правда, там спокойнее будет. И вот еще что, Мишаня, дом, холопы и скотина с меня. И не спорь! Оставь свои кровные для Аринки. Пусть приданым будет.
- Дурной! Кто ж ей в пару-то сойдет? Кто ей ровней будет? Об этом рассуди, Фрол, – Михаил Афанасьевич задумался, пригорюнился как-то.
- Ништо. Авось найдется, – отмахнулся воевода. – Пойдем спать, друг старый. Завтрева цельный день в хлопотах.
- Твоя правда. – Дед Михаил тяжко поднялся с лавки и, сопровождаемый воеводой, пошел устраиваться ночевать в малой гриднице.
От автора:
Бо ярый – смелый, храбрый, но и срывающийся в ярость, опасный. От этого древнего словосочетания и пошло – боярин (одна из версий). Тот, кто может за себя постоять, оборонить земли и людей, напугать врага.
Морана – в пантеоне богов Древней Руси – Богиня Зимы и Смерти.
Сарматы – древний кочевой народ, населявший степную полосу Евразии от Дуная до Аральского моря.
Гарм – четырехглазый пес, мифическое чудовище.
Выблядок – незаконнорожденный.
Похолопили – сделали холопами (рабами).
Ляхи – первоначально обозначение западных славян – поляков, чехов.
3. Глава 3
Андрея поутру разбудил гомон на улице. Так-то на подворье воеводском – большом и богатом – всегда многолюдно. Холопы, ратники, иная чернь, что с самого утра уже занята делами своими нелегкими. Но сегодня что-то тревожное чуялось в далеких окриках. Шумской умылся наскоро, накинул рубаху, кафтан и вышел на двор поглядеть, что и как. И совсем не удивился, когда понял, что весь сыр бор из-за коня его. Сам-то Андрюха с ним справлялся, и все оттого, что любил, да и Буян платил ему тем же. А уж сколько прошли вместе – не рассказать. И вылазки кровавые, скорые, и походы долгие, тяжкие.