Я загляделся на виды из окна и вздрогнул, когда у Витьки
зазвучал рингтон на айфоне.
Витька мельком глянул на экран и выключил звук. На мой
вопросительный взгляд коротко ответил:
– Предки.
– Они будут волноваться, – помолчав, сказал я. – Может...
– Нет, не может, – отрезал пацан. – Их гиперопека знаешь у меня
где? Я их постепенно приучаю, что вполне самостоятельный. Регулярно
не прихожу домой ночевать, один раз и вовсе на три дня пропал... У
друга зависал, – пояснил он, усмехнувшись. – Потом оба получили...
Но результат был достигнут: в следующий раз обошлось без особого
шума.
Он помолчал, потом кивнул на неподвижный затылок Матвея
впереди.
– А потом они этого токсика мне подсадили.
Едва Витька упомянул водителя, как у Матвея тоже зазвенел
телефон. Рингтон был отвратительный: какая-то блатная песенка
хриплым прокуренным и пропитым голосом.
Вечная Сиберия – бывшая тюрьма, говорил нам с Кирой Габриэль, и
все шуточки и мемчики, так сказать, в ней родом прямиком из
тюремной хаты. А как дела обстоят с этой, современной, Россией из
Эры Тельца? Мы тоже ведь живем в большей степени по тюремным
понятиям, нежели по законам, которые вообще никто не уважает. Мир
шагнул к нейросетям и искусственным интеллектам, вроде умбота Ивы,
а у нас до сих пор на рингтон ставят эту блатоту.
Меня вдруг осенило. Этот мир, в котором я сейчас, – неважно,
реальный он или нет, – стоит на распутье. Или мы все пойдем к
Вечной Сиберии, или в Республику Росс. Третьего не дано.
Хотя нет. Дано.
Третий путь ведет в Поганое поле, к вырождающимся племенам Детей
Морока, Карго-аборигенам и иже с ними. Вот так.
Поскольку Матвей не отреагировал на звонок, Витька обратился к
нему, перекрикивая блатные рулады:
– Кто звонит?
Матвей только сейчас соизволил поглядеть на телефон. У него была
жесткая программа – везти нас на деревню к дедушке (с конкретным
адресом, в отличие от письма из классического рассказа), и он ни
что иное не отвлекался. Волшба действовала как надо, что не могло
не радовать.
– Жена шефа, – отчитался Матвей.
– Скажи, что к деду едем на ночь. Завтра вернемся. Пусть не
кипишуют.
Матвей послушно взял телефон, оборвав хриплоголосую исповедь
певца о том, как он “зону топтал”.
– Але? Едем. К дедушке на деревню. На ночь. Завтра вернемся...
А? Виктор велел, я исполняю. Вы ж сами мне сказали, что я к Виктору
приставлен защищать и приказы выполнять, а не интересоваться, что
да как.