Пока шли, вокруг порой шелестели местные обитатели, внушая
небольшой, но отчетливый ужас. Нуарные жители, конечно, похожи на
обычных людей, разве что бледные, но уж чересчур тихие, и это
почему-то пугает. Как правило, и не думаешь, насколько шумны и
голосисты обычные люди: то болтают, то поют, то орут; а когда
молчат, слушают музыку, радио, ютубчик, аудиокниги, крики соседей,
у которых отношения – сплошная драма. Когда спят, то сопят, храпят,
пердят, опять-таки нарушая тишину.
Под землей же властвовала тишина, но тишина, полная непонятной
жизни. Оставалось гадать, чем занимаются все эти двуногие кроты. Не
исключено, что мы пересекли рынок, общественную площадь и несколько
университетских кафедр, где шли лекции.
Идти в непроницаемом мраке – удовольствие ниже среднего, и,
окажись я здесь один, струхнул бы не на шутку, даром что здоровый и
половозрелый мужик. Но я был не один, поэтому особого дискомфорта
не испытывал. Витька страха не проявлял, хотя неизвестно, что он
там испытывал на самом деле. Храбрый парнишка... А может быть, он
просто еще не врубился по-настоящему в реальность
происходящего.
– Пришли, – наконец объявил Гуж.
Мы остановились. Я поймал себя на том, что стараюсь ступать
тихо, но шарканье все равно разносилось по округе, как звуки
артиллерийского обстрела.
Чутье не торопилось воскресать в полной мере, но я уже без труда
распознавал размеры помещений. Это была просторная комната с низким
потолком. И здесь находились люди. Не знаю, сколько их было и где
именно они стояли или сидели, но у меня по всей поверхности кожи
пробежал электрический ток от потоков пристального внимания.
Целых три или четыре минуты все молчали. Нас с Витькой, должно
быть, пристально “разглядывали”, если допустимо такое выражение по
отношению к слепым людям с экстрасенсорным радаром, а мы с Витькой
молчали принципиально, ожидая, когда начнут говорить те, кто входит
в Собрание.
И дождались – раздался женский голос, мелодичный, приятный,
напевный, но при этом не совсем молодой.
– Я прошу вас присаживаться, дорогие гости. Скамья позади вас в
двух шагах и чуть правее. Будьте осторожны.
Я, не разворачиваясь, задом сделал не два, а три мелких шажка,
прежде чем в икры уткнулось ребро скамьи. Любопытно, в темноте все
равно как перемещаться – хоть передом, хоть задом. И не обязательно
поворачиваться к собеседнику лицом; главное, чтобы слышно было
хорошо. Наверное, и члены Честного Собрания сидят лицом к нам
далеко не все.