– Звучит по-звериному. Вот у собаки чутье. Или медведя. Ты когда
о чутье говоришь, я тебя представляю ползающим по земле и
принюхивающимся к каждой какашке.
– Спасибо. Ладно, буду называть его третьим оком.
– Короче, – сказал Витька. – Ты им веришь?
– Предлагаешь бросить бомбу здесь и валить?
– Как вариант.
– А как мы тетю найдем?
– С помощью твоего третьего ока.
– Не уверен, что оно разглядит тетю на каторге.
– Значит, все-таки взрываем квест-башню?
– Да. Мне она тоже неприятна. Эта башня промывает мозги всем
сиберийцам, в том числе и моей тете. И знакомым из Посада.
Витька кивнул.
– Ладно, взорвем, – сказал он таким тоном, словно речь шла о
чем-то маловажном и несущественном. – Мне тоже это кажется
правильным. И нуары нас не кинут... Простые они, бесхитростные.
Мы дошли до входной двери – она была заколочена, но через окно
сбоку явно часто лазали. Деревянная рама легко вылезла из проема,
мы забрались на затоптанный подоконник, оттуда – на пожарную
лестницу. Крыльцо оказалось высоким, окна располагались от земли
высоковато. Мы спустились без приключений и очутились в тесном
проулке меж двух бетонных зданий.
“Наше” здание имело шесть этажей, соседнее (кажется, жилое) –
восемь. Вдоль стен тянулись балконы из арматуры, соединенные
металлическими лесенками. Между зданиями висели взлохмаченные пучки
старых проводов.
В очень холодном климате строить подобные внешние галерки и
лесенки невозможно, но я напомнил себе, что в этом мире климат
намного мягче. Переулок напомнил трущобы Нью-Йорка – Большое Яблоко
как раз таки находится у океана, и в нем не бывает слишком холодных
зим. Поэтому там много таких вот выходов с этажей на внешние
лестницы.
Если верить мультикам про Человека-Паука.
В распахнутых окнах слышались голоса и звуки музыки, издали
доносился шум автомобилей. Шум был не такой интенсивный, как в
Скучном мире.
С серого неба сыпал мелкий дождик, от него намок и потемнел
выщербленный асфальт в этом безлюдном переулке.
Мы двинулись направо, как и посоветовали нам нуары. Оттуда вышли
на небольшую мощеную улицу, зажатую между высокими зданиями.
Кое-где валялся мусор – какие-то бумажки и стеклянные бутылки.
Все эти сомнительные красоты удивляли. Это совсем не
футуристический Князьград-1, а что-то старинное, забытое, из
советских фильмов. Ни рекламы. Ни неона. Ни шумных, пыльных,
вонючих проспектов, забитых людьми и транспортом. На улице, кроме
нас, вообще не было живых существ – за исключением черной кошки,
умывающейся в уголке.