Пока шли по улице в полном молчании, стараясь не вертеть башкой,
нам несколько раз попадались вывески магазинов в олдфажном стиле:
открытые деревянные двери под простыми навесами, крыльцо из двух
ступенек, цветы в вазах на перилах. Надписи магазинов гласили:
“Хлеб”, “Молочная кухня”, “Овощи и фрукты” – и прочее в том же
духе. Никаких вам иностранных слов, имен и непонятных
словосочетаний. Что продается, то и написано на вывеске – причем
написано краской, с помощью трафарета, без подсветок и разных
изысков.
– Первый Князьград строили россы по заказу Детинца, –
наклонившись к Витьке, прошептал я. – А на этот ресурсов, видно, не
хватило. Справлялись своими силами.
Несмотря на полное отсутствие высоких технологий (вместо
движущегося тротуара – грязноватая брусчатка), дома были добротные,
построенные на века. Собственно, судя по внешнему виду, построили
большинство домов именно век назад. А то и раньше.
Дождик то усиливался, то полностью затихал. Темнело быстро, и на
стенах и столбах зажглись фонари – самые на вид обычные, с лампами
накаливания. Один раз мимо пробежала, не глядя по сторонам, женщина
в простом платье под зонтом с авоськой в руке. Еще по дороге
попалась пара ребятишек – они посмотрели на меня, потом на Витьку,
но чрезмерного любопытства не проявили. Значит, выглядим мы как
надо, из толпы не выделяемся.
В конце улицы, где виднелась освещенная площадь, на балконах
второго этажа громко переговаривались два старичка.
– ...да я бы на месте Детинца повысил пенсионный возраст до
девяноста! – говорил один. Ему самому было хорошо за семьдесят,
худой, желчный, интеллигентного вида.
– Так не доживем же! – усмехался второй, более корпулентный.
– А зачем доживать? Разве смысл жизни в том, чтобы дожить до
пенсии? Это философия дармоеда и лентяя! Смысл в труде – честном и
достойном. Пенсию вовсе надо отменить!
– Ну это ты загнул, Алексей Тимофеевич! Мы ж стареем, не можем
трудиться наравне с молодыми! Для государства это вред.
– Тем, кто не может, надо больничный брать, вот и все. До конца
болезни или жизни. Учредить комиссию, которая будет определять,
способен человек трудиться дальше или нет. А тех, кто симулирует
болезнь, строго наказывать. О лодырстве только нуарные деграданты
мечтают. Им лишь бы, как крысам, в своих сырых подземельях сидеть
да еду у нас воровать.