– Когда Председатель помрет, придется переделывать, – шепотом
сказал Витька. – Ох, и работы у строителей и художников будет!
Я одернул его – не хватало, что нас услышали.
Глядя на Знак Вечной Сиберии над “иконой”, я задумался: а при
чем здесь магический символ? Или это не магический символ? Довелось
мне не раз убеждаться, что Знаки связаны с допартами и волшбой
Поганого поля. Не обладает ли Председатель таким же нейрочипом, как
у меня, и не установлен ли у него допарт Вечной Сиберии, дающий ему
власть над этой страной?
Кто он такой вообще – Председатель? На чем жиждется его власть?
Исключительно на квестовой промывке мозгов?
Вдруг захлестнуло ощущение присутствия чего-то зловещего и
насмешливого. Словно кто-то разразился беззвучным телепатическим
смехом – как тогда, когда с нас пропала одежда. На секунду
подумалось, что смеется Председатель на потолке, подслушавший мои
мысли. В то же время чувствовалось, что смеется не один человек
(или нечеловек), а сразу несколько, но синхронно...
Витька, незаметно осмотревшись, запрокинул голову и принялся
истово хлопать себя по лбу.
– Ты чего? – буркнул я.
– Стараюсь не выделяться из толпы. Тебе, кстати, тоже
советую.
Он был прав. Толпа вокруг то и дело тянула руки к Знаку и
Председателю, зачерпывая благодать и вбивая ее в себя жестом
“рука-лицо”. Чисто дурдом. Или религиозный экстаз. А это почти
синонимичные понятия...
Я молча повторил жест.
Так, хлопая себя по лбу и даже тихонечко подвывая от фальшивых
восторга и экзальтации, мы вместе с толпой паломников прошли под
одной из пяти арок в другом конце гигантского зала. За ними
обнаружились помещения поменьше, но все равно огромные. Здесь к
лифтам стояла зигзагообразная толпа в коридорчике из специальных
перил. Модераторы следили за порядком. Мы пристроились в конце
очереди.
Нуары нам поведали о лифтах и дальнейшем маршруте. Кажется, я
понял. Кажется – потому что незрячий человек описывает дорогу
иначе, чем тот, кто видит. К тому же сами нуары здесь, по всей
видимости, не бывали – лишь слышали описание от зрячих инсайдеров.
Расстояние нуары указывали в шагах, про вывески и таблички, которых
здесь хватало, ни слова, и часто употреблялись такие описания как
“гулкий зал”, “скользкий или шероховатый пол”, “механический гул
лифтов вдали”.
Несмотря на слепых поводырей, я не сомневался, что идем мы туда,
куда надо. Другой дороги и нет. Нас увлекла очередь. Все это
напоминало паломничество в священные места или посещение Ленина в
мавзолее.