– Этой ночью все изменится, – радостно объявил Май. – Детинец
падет, а Князьград перейдет в руки нуаров! Сейчас сиберийцы уже
должны считать нас братьями и сестрами родными, без этой дискра...
как там ее?..
– Дискриминации, – подсказал Гуж. – Нас ведь всегда деградантами
считали, крысами канализационными. А сейчас мы их переформатировали
на искреннюю и горячую любовь к нуарам... Ха-ха! Ловко, да?
В принципе, да, ловко, думал я, неподвижно стоя в темноте перед
входом в подземелье. Настоящий план нуаров куда лучше того, что
задумал я. И того, что пытался осуществить старый придурок
Решетников. В отличие от полоумного изобретателя, нуары не
рисковали нашими жизнями – нам с Витькой ничего не грозило. Поэтому
Собрание не озаботилось тем, чтобы синхронизировать наше
возвращение в подземелье и время взрыва. “Цифровой” взрыв – не
знаю, как сляпали ту бомбу росские умельцы – не причинил бы нам с
Витькой ни малейшего вреда. И правда, мы не пострадали, если не
считать моего уязвленного эго.
– Что ж, – сказал я наконец, – план удался. Вы собираетесь
приватизировать власть над Вечной Сиберией этой ночью. А дальше
что?
– Не нашего ума дело, – равнодушно ответил Гуж. – Пусть Собрание
решает.
– И зачем вам эта власть? – сказал Витька. – Вы ведь все равно
на поверхность не любите подниматься? Сидите под землей, и вас все
устраивает!
– Так-то оно да, – проговорил Май немного озадаченно. – Но,
кажись, чего-то нашим старцам и старицам от Детинца-то надо!
– А с нами как поступите? – спросил я. – Поможете найти тетю?
Или тоже подразумевали что-то иное, когда обещали помощь?
Гуж и Май промолчали. Я подождал, пригляделся третьим оком – оба
нуара-разведчика, отключенные от чип-эгрегора, стояли перед нами
неподвижно, словно в ожидании некоего сигнала. Мое око не различало
черт их физиономий и прочих подробностей – только закручивающиеся в
спирали и кольца потоки бесцветной энергии, формирующие силуэты. Я
прекрасно отличал Гужа от Мая, но при нормальном освещении их ни
разу и не лицезрел. Витька был лишен и этого, слышал одни
голоса.
– Алё, – сказал я. – Чего замолчали? Там и будем здесь
торчать?
– Вы знакомы с теорией современной эволюции, уважаемый Олесь? –
внезапно спросил Гуж каким-то мягким, чужим, певучим голосом. –
Когда-то считалось, что закон эволюции – это “выживает сильнейший”.
Закон джунглей. Позже ученые уточнили: не сильнейший, а наиболее
приспособленный к постоянно изменяющимся условиям среды. А в какую
сторону изменения среды произойдут – никому заранее неведомо. Вот
как никто не чаял, что появится Поганое поле. Повезет тому, кому
повезет, как карта ляжет. Эволюция – баба азартная, знаете ли... А
вот совсем по историческим меркам недавно было решено, что закон
эволюции звучит совсем не так. На самом деле выживает тот, кто
умеет кооперироваться. Создавать симбиозы.