Мой нынешний напарник Моралес – полная противоположность
весёлому и общительному Кнедличеку. Серьёзный и молчаливый. Не
поймёшь, что у него на уме. Тот ещё фрукт. Впрочем, недостаток
эмоций и отсутствие чувства юмора – нормальное состояние для
существа третьего пола. Зато работник превосходный. Или
превосходная. Или превосходное. Так поднаторело, что пульта даже не
касается – направляет аммиачные снаряды в цель одним взглядом. Или
силой мысли. Нам, обычным мэйлам и фимэйлам, такая виртуозность не
под силу. Мы уж как-нибудь пальцем по дисплею. Или двумя
пальцами.
Скучновато с ним. О себе ничего не рассказывает, на вопросы
отвечает односложно, музыку не любит и даже в еде неразборчив или
неразборчиво. Пихает в себя всё подряд: рыбные консервы с
шоколадным кремом, яблочный штрудель с тушёнкой. Кефиром запивает.
И на лице – отсутствующее выражение. Можно было бы принять его за
андроида, но их производство прекратили ещё в прошлом веке.
На пульте загорается красная лампочка: приближается очередной
караван. Последний в эту смену. Сейчас быстренько разгрузим его, и
можно отдыхать.
Касаюсь дисплея, выстраиваю корабли в одну линию. Моралес
напрягается и выпучивает зенки. Ледяные снаряды, сверкая на солнце,
летят в атмосферу и взрываются в верхних слоях. Красота! Второй год
я на станции, а всё не перестаю восхищаться. А Моралесу всё равно.
Ни радость, ни тоска ему неведомы.
– Как дела, мальчики? – это командир Шульц вошла.
– Нормально, кэп! – отвечает «мальчик» Моралес. – Приняли
двадцать один караван по сорок судов, количество снарядов
пятнадцать тысяч семьсот пятьдесят четыре штуки, три челнока были
недоукомплектованы, один – повреждён метеоритом и завис на
орбите.
– Чёрт знает что такое! – возмущается Шульц. – Что за бардак у
них там на Юпитере? Ну ладно, отправляйте повреждённый корабль в
верхние слои от греха подальше и свободны.
– Не надо уничтожать корабль, кэп! – возражает Моралес. –
Пробоина небольшая, можно подлететь и заварить. Давайте я
сделаю!
– Нет, твоя смена кончилась, – не соглашается Шульц. – Нельзя
нарушать трудовой распорядок. Отправлю стажёра, пусть набирается
опыта.
Моралес уступает кресло Шульц. Появляется Кнедличек, как всегда
в прекрасном расположении духа.
– Как спалось, дружище?
– Отлично! – улыбается во всю ширину рта. – Снилось Старе Место,
ратуша, часы, Карлов мост. Пивечко плзеньске.