А вот моих спутников мой тон не
обманул. Жак и Люкас, улыбаясь, переглянулись и приготовились.
— Что ж, — пожал плечами я и,
откинувшись на спинку стула, добавил: — Это будет любопытно
послушать.
Пьер Леже весь подобрался. В его
маленьких глазках я заметил искорки радости. Видимо, в своих мыслях
он уже представил себе, как избавился от простака шевалье, и как
получает похвалу от своего господина.
Он потер свои пухлые ладошки и
произнес:
— Ваша милость, вы ведь не будете
отрицать, что такому благородному господину, как граф де Морне не
пристало ночевать на сеновале, как какому-нибудь простолюдину?
— Вы правы — не буду, — покачал
головой я. — Скажу больше, я считаю такую ситуацию вопиющей
несправедливостью.
Пьер Леже улыбнулся еще шире и
продолжил:
— Мы оба понимаем, что его
сиятельству необходим комфорт, соответствующий его статусу.
— Еще бы! — охотно согласился я.
Пьер Леже, как заправский фокусник,
извлек из-за пазухи пухлый кошель.
— Так вот… Уверен, вы, как человек
несомненно благородных кровей, могли бы войти в положение и
уступить моему господину снятый вами верхний этаж этой таверны. Я
же в свою очередь с удовольствием компенсирую все ваши
неудобства.
Я задумчиво потер подбородок. Повисла
короткая пауза.
— Ну так как? — решил поторопить меня
Пьер Леже. — Вы согласны?
— Очень заманчивое предложение, —
хмыкнул я. — Но вынужден вам отказать.
— Но почему? — похоже, Пьер Леже был
искренне удивлен.
— Разве я обязан вам давать какие-то
объяснения? — спросил я.
— Нет, но мне показалось, что между
нами возникло понимание… И мой господин…
Я поднял руку, останавливая его.
— Если его сиятельству придется
ночевать на сеновале — это всего лишь говорит о том, что ему нужно
срочно избавляться от нерадивых и ленивых слуг, которые не смогли
обеспечить своего господина соответствующим его статусу
комфортом.
Лицо пухляша после моих слов слегка
вытянулось.
— Взять, к примеру, меня, — продолжил
я и кивнул на Жака: — Благодаря расторопности моего человека, эту
ночь я проведу в теплой постели. Если бы он не справился с таким
простым заданием, я бы выгнал его взашей и на прощание еще бы
плетей всыпал.
— И были бы абсолютно правы, ваша
милость, — тут же поддакнул Жак. — Эту науку я бы запомнил на всю
свою жизнь.
Я мельком огляделся. Сидевшие за
соседними столиками посетители таверны примолкли и с интересом
прислушивались к нашей беседе. На рыжебородой физиономии Лейфа Рене
сверкала довольная улыбка.