— Увы, но мест нет, — перебил его
Лейф.
Несмотря на надменный тон Пьера Леже,
хозяин таверны был спокоен. Должно быть, такие посетители здесь не
редкость.
— Как это нет?! — возмущенно
воскликнул третий камердинер. Он явно не собирался так просто
сдаваться. — Мне сообщили, что у тебя пустует весь верхний
этаж.
— Видимо, вас неверно информировали,
— пожал плечами Лейф и добавил, кивнув в мою сторону: — Весь
верхний этаж занят шевалье Ренаром.
Маленькие глазки «индюка» тут же
смерили меня надменным взглядом. Толстые губы Пьера Леже скривились
в снисходительной улыбке.
— Вероятно, ты меня не расслышал,
любезный, — произнес он почти торжественно. — Мой господин — граф
Этьен де Морне. Его род — один из самых богатейших и древнейших в
Бергонии. А еще его сиятельство сильнейший страйкер. Разве ты не
понимаешь, какая честь тебе оказана? Подумай о престиже своего
заведения. Вряд ли какой-то безвестный шевалье своим присутствием
поднимет его репутацию на столь высокий уровень, как мой господин.
Кроме того, тебе щедро заплатят. Ну так как — мы договорились?
— Вероятно, это вы не поняли, —
самообладанию Лейфа можно было только позавидовать. — Как только
все узнают, что Лейф Рене, польстившись на звонкую монету, выставил
на улицу своих постояльцев, моей репутации и репутации моего
заведения наступит конец.
«Индюк», приподняв подбородок, гневно
блеснул своими маленькими глазками. Лейф спокойно выдержал его
взгляд и хотел было вернуться к нашей прерванной беседе, но третий
камердинер графа де Морне не дал ему этого сделать.
Он довольно шустро обогнул хозяина
таверны и навис над нашим столом. Быстро окинув нас наметанным
взглядом, он безошибочно определил, кто из нас кто.
— Ваша милость, — притворно-вежливо
обратился он ко мне. — Не соблаговолите ли вы уделить мне немного
вашего времени?
— Полагаете, вам удастся меня чем-то
заинтересовать? — решил подыграть я нахалу. Похоже, его хозяин граф
действительно важная шишка в Бергонии, раз даже его третий
камердинер ведет себя, словно он сам является, как минимум,
маркизом.
Видимо, тон моего голоса показался
Пьеру Леже благожелательным, он тут же оживился и доверительным
голосом произнес:
— Я просто уверен в этом!
Его пренебрежительный взгляд, его
высокомерная улыбка — все говорило о том, что меня уже просчитали и
на мне уже висит ценник. Отчасти я понимал этого Пьера. Несмотря на
неблагородное происхождение, его собственный наряд был в два раза
дороже моего. Таких шевалье, как я, на его веку было множество.
Осталось лишь сойтись в цене.