Все разговоры вновь осеклись, и сотни взглядов вновь скрестились
на Золене Рейнсе. Никто не обратил внимания на то, что инквизитор
произнёс эти слова не открывая рта. На него лице не шелохнулся ни
один мускул. Никто, кроме Дорина. Торговцу происходящее нравилось
всё меньше и меньше. Он прекрасно видел и странный вид старшего
инквизитора, и тёмные пятна засохшей крови на его прохудившейся
рясе. А ещё его жутко мутило от смрада, который исходил от стоящего
поблизости монаха.
– Здесь сегодня собрались все! От почтенных граждан до отбросов
общества! – Золен подошел к скрытому под тканью предмету и бережно
провел по нему рукой, – Почти все… И все вы стоите друг подле
друга, не взирая на своё происхождение и статус. Это прекрасно! Это
просто замечательно.
Собравшиеся начали оглядываться вокруг, осознав то, что
инквизитор прав. Знать смешалась с чернью. Аристократы стояли бок о
бок с торговцами, уборщиками улиц и обычными пьянчугами. Такого не
бывало ранее. Набат уравнял всех, смешав их в единую массу.
– Ему это угодно, – старший инквизитор, склонив голову набок
нежно касался пальцами грязной тряпки, и ткань под ладонью
инквизитора едва шевельнулась, будто отвечая на ласки старческих
пальцев, – Ведь для него вы все равны. Он видит только ваши души.
Он чувствует каждую из них и предвкушает встречи с ними. А заботу о
вашей плоти возьмут на себя Его слуги.
Фарфоровая личина покрылась сетью мелких трещин, и Золен Рейнс
рассмеялся диким, безумным смехом. Люди зажимали ладонями уши и
сжимались в страхе, пытаясь защититься от слишком громкого,
нечеловеческого хохота. Несколько человек попадали на каменную
брусчатку, крича и катаясь по ней из стороны в сторону.
– Вы стоите на пороге эпохального события, – смех старшего
инквизитора оборвался столь же внезапно, как и начался, – Создатель
бросил нас на произвол судьбы, заставив слепо тыкаться из угла в
угол в поисках верного пути, подобно слепым котятам. Но люди не
способны сами избрать свою судьбу. Любое решение будет провальным и
катастрофичным по своим последствиям. К счастью, нашлась сила,
способная руководить нашим стадом и привести его в светлое будущее.
Эта сила проявила благодушие и согласилась взять нас под свою
отеческую опеку.
Золен Рейнс замолчал и исподлобья посмотрел на свою паству. С
каждым произнесённым словом трещины на его лице становились глубже
и темнее. Из них начала сочиться та же тёмно-красная жидкость, что
изначально неспешно капала из уголков его чёрных глаз. К концу
монолога, его лицо представляло из себя сплошную маску из вязкой
гнилой крови.