Впрочем, Акунари не пришли к нам на помощь в час великой
нужды и предпочли забыть клятвы в обмен на жизнь. Все младшие дома
боялись. Будет иронично, когда я, последний из рода Вар’Кай, вскрою
глотку старика Гора руками его же наследника.
Даймё Гор не встретил нас на въезде в поместье. Нас вообще
никто не встречал кроме висельников, хотя и отец и мать Са’Ши были
в поместье. Вернулись из столицы с утра, как и предполагалось, но
лишь затем, чтобы увидеть исчезновение сына.
Я позволил себе смешок, и он не укрылся от наставника,
который ехал от меня по левую руку:
— Чему ты радуешься Са’Ши-сама? Каждый из этих бойцов
тренировался под моим началом, у них остались семьи и дети. Они
принимали пищу вместе с тобой за общим столом во время праздников и
охраняли тебя, когда ты был слишком мал, чтобы защищать себя
самостоятельно.
Я фыркнул и обратился к нему без подобающего
уважения:
— Забавно не правда ли? Подросток сбегает из отчего дома,
но вместо того, чтобы наказать его, даймё лишает многие семьи
отцов, мужей, сыновей и братьев. В чём же здесь справедливость
сэнсей Акиру? Он ведь мог их выпороть или наказать другим образом,
но вместо этого просто убил ради того, чтобы лишний раз напугать и
держать остальных в страхе. Ради собственной власти.
Я говорил достаточно громко, чтобы самураи окружающие нас
всё прекрасно слышали. Скрываясь за масками диковинных зверей,
разряженные в доспехи, они и сами были безжалостными убийцами. Но
понятия о чести им были не чужды, по крайней мере внутри семьи. К
тому же все они понимали, что Гор не вечен, а я наследник и их
будущий господин.
Моей задачей было посеять в их сердцах зёрна сомнений. Гор
был безжалостным и суровым господином. Многие были связаны с ним
пролитой кровью или сами лишились родных его беспощадной
рукой.
Процессия въехала под арку ворот и ко мне подбежал чашник
Миси:
— Са’Ши-сама! Вы не ранены? — Он перехватил поводья
огнегрива, отчего тот беззлобно фыркнул. — Ваш отец ждёт вас в зале
размышлений. Ступайте к нему немедленно.
Я улыбнулся и спрыгнул со спины зверя:
— Конечно Миси, только заберу кое-что.
Мои мышцы больше не тряслись от перенапряжения, но пусть и
тренированные руки семнадцатилетнего подростка, были слишком слабы
чтобы тащить в одной из них сразу восемь отрубленных голов. Я взял
с сатиров трофеи и теперь нёс их через двор закинув на спину,
позволяя всем и каждому разглядеть свою ношу.