Нас прервал голос лидера дома:
— Этот приём из школы Вар’Кай. Давнего врага нашего
рода.
Я не заметил, когда он появился, но судя по последней
фразе, гор видел мою работу. Я поклонился псевдоотцу и
сказал:
— Да отец, это приём Вар’Кай, я нашёл его эффективным
против бесконечных и напористых атак сэнсея.
Гор улыбнулся:
— Меня поражает как ты прорвался через косноязычее
записанных в этих свитках текстов. Но оставим эту тему. Иди за
мной. Я хочу пообщаться с сыном.
Я поклонился сэнсею и подхватив лежащее на краю площадки
оружие пошёл за Гором. Неспешным шагом он шёл в сторону главного
двора владения и говорил, ни капли не смущённый тем, что я иду за
ним босиком.
— Ты был прав сын мой, когда принёс мне головы врагов рода
и сказал, что нас перестанут бояться и уважать. До конца лета было
совершено четырнадцать нападений. На краю и в самом горящем
лесу.
Я ничего не знал об этих нападениях, но всё равно
спросил:
— Поэтому ты созвал сэмё, басин и данов? Поэтому из
столичной резиденции прибыли хатамото?
— Моя личная гвардия, хатамото, будет защищать наш родовой
дом, в то время как вассалы уйдут с тобой.
Я искренне удивился:
— Но куда отец? Нападения случались и раньше. Всегда
хватало простых егерей.
— Один-два за год. Каким-нибудь одним кланом козлорогих,
выбитых из западных лесов конкурентами. Число нападений выросло на
порядок, а число кланов, участвующих в этих нападения равно
восьми.
Догадка сорвалась моего языка:
— Кланы объединились.
Гор кивнул:
— Это правда. А нам принадлежат территории богатые дичью и
ресурсами. Цветы и растения, произрастающие в чёрных садах вечно
горящего леса, приносят нам баснословную прибыль и ежегодно
поставляются в западные королевства для местных алхимиков. Шкуры
диковинных зверей, рождённых в силе упавшего с небес камня и
тракты, за проход по которым мы берём малую, но постоянную плату...
всё это теперь под угрозой. Как и рисовые поля, по другую сторону
леса.
Я нахмурился:
— Но почему зимой отец? Зимой шерсть огнегривов теряет
своё сияние, а они сами впадают в спячку. Наш родовой дар
становится слабее на холоде. Или войско будет ждать
потепления?
— Ты прав мой сын. Дар становится слабее. Но он не
исчезает вовсе. Разведённый костёр без проблем горит на снегу,
помни об этом. Твоё пламя тоже скоро разгорится, да так быстро, что
не успеешь и охнуть. Мой дар пробудился в шестнадцать зим, а тебе
уже семнадцать. Вот-вот ты войдёшь в свою силу и возможно сделаешь
это прямо во время похода.