Оказавшись на опушке и слыша дикий рёв сотен глоток, я
остановил коня, отчего тот встал на дыбы и развернувшись призвал
своих воинов остановиться. Оттуда, с вершины, мы дали ещё один
залп, прежде чем продолжили бегство.
Путь до моста был долгим, и я понимал, что, если дам
вожаку сатиров (или вожакам) остановить исходящую пеной толпу, они
им воспользуются. Но наживка была проглочена и привыкшие загонять
добычу часами бараны, ломились в чащобе за нами.
К моему великому сожалению, совсем без потерь не обошлось.
Один из лекуров сломал себе ноги и задавил всадника. Второй погиб
врезавшись в другого наездника и сверзившись вниз. Я видел всё это
мельком, крутя головой и стараясь не упускать из вида ближайших
бойцов. Не сказать, чтобы я совсем не боялся. Сатиры мало уступали
нашим зверям в скорости и возможности преодолеть небольшой слой
снега, выпадающий в этих местах. Соревнование шло почти на равных
и, если бы не изначальная фора, нас бы попросту
растоптали.
На мосту едва не произошла давка, даже тот факт, что я
предупредил самураев о порядке отступления, попросту не помог.
Лекуры пугались рёва за нашими спинами и драли поводья, а люди
нервничали и ругались, пихались и едва не устроили затор нам всем
на погибель. Здесь мы потеряли ещё одного человека. Я вонзил под
маску самурая клинок, остужая горячие головы и спихивая драчуна в
пропасть. Остановившись на мосту и взглянув на них, я сказал ровно,
но громко:
— Мы либо перейдём этот мост спокойно и чётко. Либо все
здесь умрём. Выбирайте.
И повернув готового сорваться в галоп лекура, нарочно
повёл его шагом. Он фыркал и дёргался, но дело было сделано. Мой
личный пример позволил остальным прийти в себя и пустить своих
зверей следом в той же манере. По четыре всадника в ряд, единой
гурьбой мы прошли этот мост и ускорились, пробираясь через овраг по
мосткам.
Через несколько десятков секунд всё было кончено. Я
передал поводья и оставив притороченное к седлу копьё вместе с
луком, поднялся на одну из повозок.
Упрямые козлоголовые добрались до моста. Но увидев нас,
готовых их встретить, притормозили. Их маленькие мозги заключённые
в крепкие, рогатые черепа, находили происходящее странным. Они не
понимали в чём подвох, ведь людей на той стороне моста было мало.
Куда меньше, чем в той орде, что собиралась в их
стойбище.