Я ввёл резерв сразу, потому что того потребовала ситуация.
Враги минуют овраг, спустятся по крутому склону и поднимутся по его
близнецу. И когда достигнут края с обоих сторон от «подковы» их
встретят резервы.
Сатиры вылетели с моста подобно перебродившему вину из
горла бутылки. Я отправил гонца в лагерь, чтобы следующий резерв
немедленно прибыл к побоищу и повернувшись к врагам замер тупым
истуканом. Волна нахлынула. Полетела в маленький ров, захлебнулась
криком и скрежетом. Иные в диких прыжках добрались до плетёных
щитов вонзая в него оружие и всё это под громоподобный шорох
двухсот стрел, что опустились в самую гущу.
Я возлагал на ров большие надежды, но он оказался попросту
бесполезен. Моментально заваленный разного рода рогатыми
неудачниками, он стал кровавой перемычкой между землей и плетёнными
щитами. Сатиров давили свои же, пробираясь по телам к ненавистным
щитам.
Алебарды опускались хаотично, в ужасной толчее находя себе
цели. Их лезвия резали и кололи. Страшно орали раненные зажатые
между живыми. Снова опускались стрелы и били копья. Казалось, что
люди не устоят и мои пальцы побелели на рукояти меча.
Но они устояли.
Первый, самый страшный напор, споткнулся об ров и щиты.
Задние ряды устроили давку, а стрелы собрали кровавую жатву в
глубине орды рогоносцев. Враги замедлились, лишились своего
главного преимущества, удара с наскока, и теперь колыхались подобно
морю, получая удары со всех сторон сразу.
Алебарды... копья... и стрелы.
Естественно, в этих условиях раненные и зажатые в передних
рядах пытались выбраться в сторону моста, а оттуда наоборот, пёрли
разъярённые твари. Пальцы на мече расслабились, и я оскалился под
своей маской. Страх перед ужасной толпой отступил, уступая место
мрачной решимости.
Оглядывая поле боя, я увидел обладателя красных рогов. Он
стоял на противоположном краю расщелины и, как и я, наблюдал за
боем. Я улыбнулся ему и только затем понял, что он не увидит моей
улыбки за маской и расстоянием.
Рядом раздался треск и опустив взгляд я увидел, как один
из плетёных щитов просто распался, измочаленный кучей ударов. Сразу
несколько воинов упали, и их тут же завалило провалившимися в брешь
трупами, а по их спинам, почувствовав пространство и шанс на
спасение, повалили сатиры.
Улыбка исчезла с моего лица, когда я расслышал ещё один
треск. Строй ломался.