Мои силы, да и реакция, чего уж там,
к этому моменту уже были на исходе. Не успел я подняться, как мою
косу уже кто-то стырил из моей ослабленной руки, а пара крепких рук
скрутила меня в бараний рог. И пока меня держали, завершающей нотой
Драугр дал мне своим кулачищем по затылку.
Мое тело безвольно ухнуло в
траву.
Повезло иметь разумную, понимающую и
договороспособную нежить. Драугр до самого конца своего
пятнадцатиминутного призыва не отходил от меня ни на шаг и даже
порывался сбежать со мной, но его мягко и опасливо остановили
сначала воины племени вместе с вождем, а потом и спустившаяся с
деревьев Рокайя, которая объяснила ему ситуацию.
Только когда она магически поклялась
своей жизнью, что не причинит мне вреда, Драугр ей всецело
доверился. И молча сел рядом с моим бессознательным телом.
Вскоре его фигура принудительно
исчезла в проеме черного портала призыва.
Это эпизод заставил меня слегка
по-иному посмотреть на Драугра. Его забота… Меня впечатлила. Можно
сказать, он был тем недостающим звеном, который не только увеличил
мою боевую мощь, но и был способен остановить меня в нужный момент.
Ибо сам я со своим «особым состояниям» сколько не пытался не мог
самостоятельно справиться. Хотя иногда казалось, что вполне
получается.
Затяжной бой — это была моя самая
большая слабость, которую я даже не знал, приобрел ли в ходе
постоянных сражений, либо она исконно существовала в генетике этого
тела.
Наблюдение глазами духа на этом не
закончилось. Вскоре всех мертвых членов племени сложили в несколько
рядов. Всего было около тридцати тел, принадлежащих в основном
часовым и первым жителями деревни, павшим под натиском головорезов.
Среди них были и двое разрубленных мной молодых орка, которые к
тому времени истекли кровью и умерли.
Шаманка Рокайя подняла посох, стала
пританцовывать и распевать заклинания… А я потихоньку начал
понимать, что происходит.
Небольшие лесные духи начали
стекаться к шаманке со всего леса. По мановению ее руки они тоже
пританцовывая стали проходить сквозь ее тело — и каждый раз ее тело
содрогалось от боли, но она будто этого не замечала. Духи затем с
едва видимой вспышкой вселялись в тела погибших, а затем почти в
невидимом состоянии покидали тела, уходя обратно в лес.
Видимые повреждения на телах лесных
орков начали исцеляться прямо на глазах — еще до того, как духи
успевали скрыться в лесу.