При этом стрелок сам рванулся вперёд, прижав плечом, заискривший
амулет. После этого проявилась полупрозрачная оболочка аномалии,
начавшая выгибаться словно натянутый целлофан, по которому часто
пробегают яркие энергетические искорки.
А через пару секунд я увидел, как створки дверей начали
выгибаться и со страшным треском, медленно, расползаться в стороны.
При этом оба зомбопса ломанулись снизу, давя на прогибающуюся
оболочку, причём один из них сразу прорвался практически на
половину.
Мгновенно среагировав, я, размахнувшись, насколько позволял
вагон, влепил ему хромированной трубой по башке, со всей дури. А в
следующий миг я едва удержал в руках свое единственное оружие, так
как с него сорвался заряд энергии, усиливший удар в десятки
раз.
Голова мёртвого пса раскололась на двое, а тело кубарем вылетело
наружу и с громогласным стуком шмякнулось об мраморную колонну.
Увидев отличный результат, я невольно оскалился и попытался ударить
по частично прорвавшейся голове здоровяка, который начал реветь
словно настоящий медведь.
Однако тот вовремя среагировал на замах и наклонившись, ловко
подставил под трубу каску. В результате лязг метала и сноп искр,
был всеми моими достижениями. Раздался новый безумный рёв и в
следующий миг полупрозрачная преграда начала с треском рваться,
впуская внутрь поток лютой стужу вместе с наполовину прорвавшемся
мужиком.
Я попытался воткнуть в него трубу и оттолкнуть тяжеленную тушу,
но стрелок отпустил автомат и перехватив трубу за другой конец,
начал вырывать её из моих рук. При этом он прокладывал столько сил,
что она начала выгибаться и мне пришлось отпустить своё
единственное оружие и отбежать на несколько метров.
Я чувствовал, как постепенно в правый кулак начинает набираться
энергия, но отлично понимал, времени накопить достаточно хронически
не хватает. К тому же как подобраться к такому детине на дистанцию
удара я в душе не знал.
Осмотрев вагон ещё раз, я принялся судорожно просчитывать
варианты, и пока больше никто не прорвался, отбежал как можно
дальше, к переходу между вагонами.
А тем временем, практически пробившийся внутрь здоровяк, в конец
запутал в своей сбруе согнутую трубу, и в конец разбушевавшись,
начал яростно её мотать, при этом разрывая стропы и ремни,
оплетающие его могучий торс с ног до головы.