— Так чего ждём? — подхватил предложение Сева, единственный из
нас одетый не по форме, а в обычные кеды и спортивный костюм
общества «Динамо». — Пока вас комиссия сношала, я тут добежал до
вино-водочного и затарился не по-детски. Так что у меня уже всё с
собой.
Сева тряхнул объёмным, кожаным портфелем и в его необъятных
недрах столкнулись бутылки спиртного.
— Ой Сева, да знаю я что у тебя там за пойло с собой —
пренебрежительно проворчал Дипломат и недовольно покачал сивой
головой. — Опять трёхтопорного портвейна набрал, да взял кольцо
краковской с сырками дружба и студенческим батоном.
Услышав как всегда точное предположение Дипломата, Сева обиженно
оттопырил губу.
— Экстрасенс хренов. Что, содержимое моего портфельчика своим
рентген-зрением просветил? — недовольно предположил он.
— Да вот ещё. Делать мне нечего. Силёнки тратить чтоб потом
откат словить, и раскалывающуюся башку пивом и цитрамоном лечить.
Сева, родной, да я тебя и так насквозь вижу — Дипломат весело отмёл
догадки сибирского увальня и заговорщицки мне подмигнул.
Эти дружеские подначки могли продолжаться ещё долго, но тут со
своего насиженного места, как всегда находящегося вплотную с
длинными рядами пустых крючков для верхней одежды, поднялась
техничка, облачённая в тёмно-синий халат, которую все называли не
иначе как тётя Маша. Резко уйдя в боевой раж, поджарая, пожилая
женщина, стремительно рванула к нам.
Я сразу понял зачем она летит к нашей группке молодых
лейтенантиков, допоздна задержавшихся в субботу на вверенной ей
территории, и потому инстинктивно отступив на один шаг, спрятался
за плечом Севы.
— Так охламоны — с ходу начала тётя Маша и её испепеляющий
взгляд сначала прошёлся по каждому, а затем задержался на стоявшей
у двери швабре, с накинутой на ней влажной тряпкой. — Если все ваши
собеседования закончились, то берите свои фуражки в зубы и валите
пока я вас как следует тряпкой не отхлестала. — Закончив с
предварительными угрозами, тётя Маша указала на массивную дверь,
ведущую на выход и умело варьируя тоном голоса, продолжила как бы
сменив гнев на милость. — Имейте совесть мальчики. Уже одиннадцатый
час, а мне ещё за вами полы придётся подтирать. Илы вы сами хотите
напоследок этим заняться?
Услышав грозные требования технички, Дипломат как всегда хотел
начать возражать и в процессе обязательно ввернуть что-то особо
едкое, поднимающее градус никому ненужного спора. Однако, я его
вовремя одёрнул за рукав, затем молниеносно вышел вперёд, надел
фуражку и по-щегольски хлопнув каблуками, отдал техничке честь.