Как результат, именно в этот день я едва не погиб от руки
вора-рецидивиста и навсегда распрощался с мечтою поступить в
краснознамённый институт КГБ имени Дзержинского. Сева попал в замес
прицепом вслед за мной и едва не вылетел из органов, а двое наших
друзей чудом вывернулись и теперь я понимал, как именно у них это
получилось.
И во всём этом, даже несмотря на предательство друзей, был
виноват только я. Ведь это именно я тогда не смирился с решением
ленивого куратора, не обратившего внимание на рапорт молоденького
курсанта. Тогда во время стандартного патрулирования жилого
микрорайона, я заметил гражданина, очень смахивающий на
вора-рецидивиста, обвяленного во всесоюзный розыск.
Кроме этого, тупая идея проверить во время дружественной попойки
тот подъезд где я видел преступника, тоже принадлежала мне. Да и в
открытую квартиру, с лежавшей на ковре бездыханной девушкой, меня
тоже никто насильно не заталкивал.
Потом оказалось, что девушка была подставной, и её так и не
нашли вместе с тем, кто пробил мне заточкой шею.
Калейдоскоп воспоминаний прокрутился в сознании и в этот миг
пришло понимание по какой причине я здесь оказался. Осознав всё, я
на максимальной скорости рванул вперёд, желая лишь одного,
попытаться предотвратить событие, перевернувшее всю мою дальнейшую
жизнь.
Поначалу казалось, что я успеваю, но в последний миг перед
соприкосновением, моя молодая копия сделала шаг вперёд и исчезла в
зияющем провале. Долетев до проёма, я нырнул следом и тут же попал
в паутину из вспыхивающих при прикосновении нитей, обильно
раздающих парализующие удары. Дабы это прекратилось пришлось
замереть на месте, а едва прейдя в себя я понял, что полностью
парализован и завис посреди крохотной прихожей. В результате, мне
пришлось наблюдать за развивающимися событиями в качестве
безмолвного зрителя.
А стоило мне сфокусировать взгляд, как я увидел, что и на этот
раз всё протекает хоть и совсем по-иному, но не менее хреново.
Фуражка с красным околышем валялась на ковре вверх козырьком,
попав в растекающиеся полукругом кровавые ручейки. Моё же
распластавшееся, молодое тело в милицейском кителе, лежало в центре
начертанной кровью пентаграммы, и его оседлала весьма подвижная
черноволосая девица, облачённая в остатки, напрочь изодранного
светлого платья в чёрный горошек.