— Тридцать лет — проворчал док и видимо оценив шутку, улыбнулся.
— Мне с боем, но позволили вас выписать — тут же признался он. —
Правда пред выходом, вам нужно им показаться.
— И в чём заключалась проблема с моей выпиской?
— Слишком короткий срок восстановления после получения таких
ранений. Я же говорил, они упорно не желают признавать, что менее
чем за неделю я поставил на ноги того, кого они списали.
— Артём Абрамович, и я вам за это по гроб жизни благодарен. С
меня магарыч — пообещал я и насколько это возможно задрав ворот
олимпийки, застегнул молнию, прикрыв большую часть шрамов. — Если
надо пусть осматривают, с меня не убудет.
— Я чувствую мы ещё с тобой Геннадий увидимся — неожиданно
проговорил Кац и в этот момент в палату вошла Наташа.
Вела она себя подчёркнуто по-рабочему и никак не реагировала на
мои взгляды, ни пока мы шли по коридору, ни когда ехали вниз втроём
в грузовом лифте. И лишь в тот момент, когда мы выходили, она
молниеносно сунула мне в руку записку и припустила вперёд, быстрее
чем это было необходимо.
Проходя по длиннющему коридору, доктор очень тихо заговорил:
— Геннадий, если они будут вас расспрашивать о всяком разном,
что вы видели, я надеюсь вы найдёте что им ответить.
— Артём Абрамович, а я ничего такого-этакого и не видел, ибо всё
это время лежал под капельницей да пил таблетки с микстурами —
мигом ответил я, гася в зачатке беспокойство дока.
— Вот и хорошо — проговорил он и сделав ещё один шаг, распахнул
дверь смотровой, где уже ждали десяток врачей обеих полов в белых
халатах, которые тут же заставили меня раздеться до трусов и
принялись придирчиво осматривать.
При этом два явно самых авторитетных члена этой белой банды,
постоянно задавали каверзные вопросики. Я отвечал односложно, строя
из себя недалёкого незнайку и постоянно талдыча, что в чудесном
исцелении виновно моё богатырское здоровье и регулярные занятия
спортом.
— Да на мне всегда всё заживало как на собаке. Только йодом надо
вовремя мазать и бинтом заматывать — громогласно объявил я, в тот
момент, когда одна импозантная высокая дама в очках, изящно
наклонилась, и едва не стянув солдатские трусы, принялась ощупывать
мой живот в районе шрама, оставшегося от давно вырезанного
аппендицита.
Такой близости с женской головы моё мужское достоинство не
потерпело, и я почувствовал, что ещё пара-тройка секунд подобного
контакта и может случится неприятный казус.