—Да вы, однако, шутник, Давид Сергеевич, — хмыкнула я, — Кроме самолюбия ничего не пострадало.
Вот только Дава уже не слушал. Встать он не позволил, зато сам ниже склонился.
—Ты упрямо продолжаешь выкать, — его губы растянулись в улыбке и лицо очень близко оказалось от моего.
—Пусти, пожалуйста, — тихо попросила я. Совсем не готова я к такого рода действиям и поступкам. Я еще не свыклась с мыслью, что сегодня встретила его, что он так кардинально поменялся. Теперь я два года буду переваривать эту информацию. Возможно, тронусь умом, хотя, казалось бы, куда уж больше.
—Нет, — ответ он уже выдохнул в мои губы и целовал. Совсем не нежно и ласково, скорее наоборот. Сильно, жестко, жадно, сминал, напирал, словно испытывал неуемную жажду и, наконец, стремился утолить ее.
—Кхм, кхм, — услышала громкое покашливание сверху.
—Свалил бы ты, Костян, — проворчал Дава и совсем не испытывая стыда, вновь принялся целовать меня, уже нежнее, но не менее страстно.
—Э, совесть имей! – прикрикнул Костик, — Она вообще—то моя сестра, на минуточку!
—Можно подумать, я забыл, — пробормотал Давид и, встав, помог подняться мне. А я находилась в ступоре. Как—то мозг совсем не соглашался принять информацию.
—Что все это значит? – наконец подала я голос. К тому времени меня уже усадили в плетеное кресло на террасе. Бродяга тащил мои туфли, а Дава их натягивал на мои ступни, и руки у него были теплые и уверенные.
—Дава наконец решил…. , — начал Костик, и его голос источал сарказм.
—Костян! – предостерегающе сказал Давид.
А меня вся ситуация начала злить. Два года назад он и слова не сказал, а сейчас вот что—то решил? Это как вообще понимать? Раньше игнорировал, я ему не подходила, а теперь что, подошла? Я только—только начала жить. Не то, чтобы счастливо, но уже без кошмаров и слез в подушку по ночам. А сейчас что? Все по новой?
—Не трогай меня! – закричала я, — Вообще не приближайся!
И на ноги вскочила, сама не знаю, откуда силы взялись. Еще секунду назад ни одной конечностью пошевелить не могла, а здесь хотелось все крушить и по морде надавать. Всем. Кроме Бродяги.
—Я как дура, — кричала я, — А ты тогда…. А теперь что, все изменилось, да?
—Поля, — тихо проговорил Дава.
—Полька, — одновременно с ним проговорил брат.
—И ты туда же, предатель! – кричала я, — Ненавижу вас. Обоих!