И я развернулась и помчалась через комнаты к входной двери. За спиной слышала шаги, но даже не хотела смотреть, кто именно за мной бежит.
У ворот стояли две машины, одна принадлежала брату. Вышел его водитель, кивнул, открыл дверь для меня.
—Поехали! – попросила я, шмыгая носом и размазывая косметику по лицу.
Водитель секунду ждал, глядя в окно. Оглянувшись, увидела, как брат махнул, разрешая ехать без него, и машина тронулась. А я смотрела назад. Видела, как Дава рвался ко второй машине. Но Костик не пускал, что—то втолковывая другу. Дава оттолкнул его руки от себя, и попытался обойти Костика. Но тот сказал что—то и Давид, схватив друга за ворот пиджака, встряхнул того. А потом развел руки в стороны, выпустил пиджак брата из рук. И опустив голову, слушал, как Костик что—то говорит ему.
Машина свернула с подъездной дрожки и помчалась в центр.
—У вас не будет платка? – шмыгнула носом я, водитель протянул мне пачку салфеток, — Огромное спасибо.
Решила ехать домой. С квартирой не вышло, жаль. А она мне очень понравилась. Милая и уютная. Дава сказал, что продаст ее мне. Вот только моя нервная система не выдержит, если я каждый день, просыпаясь в этой квартире, буду думать о Давиде. Как он жил в этой квартире. Что делал. В общем, забыть его я точно не смогу.
2. Часть 2
Морально я оказалась раздавлена. К встрече с Давидом я была не готова, пусть и прошло два года. Другая посмеялась бы, переступив через прошлое. Вот только я не могла. Почему он появился именно сейчас? Я ведь уже начала верить, что справилась, что моя детская влюбленность прошла, пусть не окончательно, но все же. А здесь, он появился, да еще и так эффектно.
Хотелось что—нибудь разбить, уехать куда—нибудь, а лучше – испариться. Но это ведь не выход.
Да, моя первая реакция на Давида меня не порадовала. И поцелуй…. Что вообще это было? Так. Стоп! Он что о себе думает? Не было его, а потом вдруг появился. И что? И все? И мне к его ногам? Не дождется! Пусть он хоть сто раз Давид Суворов!
Закрывшись в комнате, я решила пересмотреть свои планы на ближайшие несколько дней.
—Я тебе покажу, Давид Сергеевич! – пробормотала я, смывая с лица косметику.
Что ж, пусть видит, что нет больше той размазни, стоявшей в его кабинете и вслух признававшейся о своих девичьих чувствах. Пусть видит, что не нужен он мне. Больше не нужен.