— На тебя все пялились! — прорычал, вцепившись пальцами в подбородок, не давая отвернуться.
— Ты сам этого хотел, — извернулась и укусила его.
Сильно. Не жалея. Его не надо жалеть. Его надо удавить, сжечь, а прах развеять, чтобы не отравлять жизнь!
— Да не я это придумал! — продолжал вколачиваться, как безумный, руками вцепившись в бедра, с каждым движением дергая на себя, насаживая еще сильнее.
— Мне плевать! Ты мог это остановить. Если бы захотел!
Перед глазами искры, и сладким спазмом сводит живот. Выгнувшись навстречу, застонала, чувствуя, как он двигается внутри, чувствуя каждый сантиметр, каждую вену, чувствуя, как напрягается член, становясь еще больше и тверже.
— Зараза, — проревел, как медведь.
Вдавил меня в матрас, так что не вдохнуть, сделал еще несколько резких движений и замер, тяжело дыша, содрогаясь всем телом. Безумный секс двух ненормальных. Мы терпеть друг друга не могли, но и сопротивляться бешеному притяжению не было сил.
— Слезь с меня, — попыталась столкнуть его, — мне тяжело.
— Потерпишь, — он даже не шелохнулся, только сжал меня сильнее, тяжело дыша в шею.
— Мерз!
Снова попыталась его укусить, но он увернулся, поднялся, опираясь на руки, по обе стороны от меня, и скатился в сторону. Стащил презерватив и небрежно бросил его в сторону. Ладно, хоть защитой озаботился, прежде чем лезть на меня.
Я вскочила на ноги и бросилась к холодильнику. Мне срочно надо было попить. Воды. Ледяной. Потому что я вся пылала. Щеки, губы, шея, все те места, которых он касался. Меня трясло от жажды.
Я была уверена, что, получив желаемое, Захар просто встанет, отряхнется и уйдет, не сказав на прощание ни слова. Но он не уходил. Напротив, повалился обратно на подушку, руку за голову закинул и бессовестно меня рассматривал.
— Что в тебе такого, Оса? Почему не выходит выкинуть тебя из головы?
— Не знаю и знать не хочу, — подошла к нему ближе, — проваливай из моей кровати.
Он только брови вскинул.
— Уходи! — указала рукой на дверь.
— А ты попробуй меня выгони, — движением, слишком стремительным для пьяного, схватил меня за запястье и дернул к себе, так что не удержалась, повалилась прямо на него.
— Меранов, ты угомонишься сегодня? — задыхаясь от гнева, прошипела я.
— Это ты угомонись, я спать хочу, — улегся поудобнее, меня к себе под бок подтащил, лапищей тяжёлой придавил.