Феофил провёл небольшой опыт на тканях четвёртого дня. На первый
взгляд, клетки были практически такими, как и у нормального
человека, они имели ту же форму, были расположены абсолютно
нормально, но стоило ему ткнуть в них иглой, как они мгновенно
отклеились друг от друга и, извиваясь, как амёбы, сделали идеальную
дырку вокруг железа и, как только раздражитель был убран, так же
быстро приняли изначальный вид. При этом, даже когда ему удалось
проткнуть такую, она не умерла, а быстро восстановилась и встала на
место как ни в чём не бывало. Он попытался нагреть материал и сжечь
его, но клетки не отреагировали, кислота также не оказала
эффекта.
И если во второй день таких «гибких» клеток было немного, то уже
сегодня вся область шеи только из них и состояла. Федориц провёл
рукой по лбу и понял, что он мокрый. Он вспотел и даже этого не
заметил.
Червь поглощает мёртвую плоть и превращает в нечто новое,
нечто, чего он и представить не мог. И делает это очень быстро. Ещё
пара дней, и весь седьмой образец будет состоять только из «этого»,
и при этом на вид он не изменится.
А что, если и четыре остальных уже были поглощены, а он по
невнимательности это пропустил? Но даже если так, то в чём смысл? У
всех существ на свете от мала до велика цель всегда одна —
размножиться. Но черви противоречат и этой простой истине. Их не
интересует распространение и размножение, они просто есть, и их это
устраивает.
Единственное исключение — это образец номер семь,
человеческий образец.
Профессор с тяжёлым вздохом откинулся на стуле.
Ещё пара дней, и перед ними будет существо, которое выглядит
как человеческий труп, но обладает потенциалом к развитию обычного
разумного человека, если, конечно, червь не преподнесёт ещё
сюрпризы, но его бросает в дрожь даже от мысли об этом. Самым
разумным было бы избавиться от образцов, пока не слишком поздно, но
как можно убить уже мёртвое?
Еще вчера образец просто смирно сидел на коленях, бросая взгляд
на мир за клеткой, а уже сегодня активно привлекал внимание
Катарины и указывал пальцем на разные предметы, чтобы она ему
объясняла, что это. И делал это труп шестнадцатилетнего парня с
упорством и энергией пятилетнего ребенка. Пытаясь проговорить это в
голове, Федориц думал, что сошел с ума.
Так как избавиться от гибрида будет кощунственно по отношению к
человечеству да и просто невозможно, они всей командой сошлись на
одной стратегии: беспрерывно находиться рядом с образцом, следить
за его поведением и пытаться направить потенциал в мирное русло, в
случае же агрессии применить крайние меры защиты и замуровать и
образец, и всю лабораторию. А потенциал стоил восхищения, номер
семь поглощал информацию с нечеловеческой скоростью, проявляя
интерес абсолютно ко всему. Когда в лаборатории закончились
предметы, на которые можно было бы указать пальцем, Катарина начала
читать вырезки из справочников по биологии и анатомии. Скорость
понимания сильно упала, из-за чего Ян сделал вывод, что даже
«чудесному червю» заумные книжки не интересны. Однако Федорицу в
голову пришла одна заманчивая теория, которая его немного пугала, и
ради нее они начали зачитывать образцу учебник-обзор по УПМ
(спецоборудование для убийства титанов), который Ян прихватил из
университетской библиотеки только ради словаря по латыни и красивых
чертежей. Труп впитал информацию оттуда со всеми сухими формулами и
сложными терминами мгновенно, чем подтвердил предположение
профессора. Образец не просто учился, он вспоминал. Если человек
уже знал что-то ранее, то гибриду достаточно было одного
напоминания, и кусочек головоломки вставал на место; если же
информация была новой, то времени для понимания ему нужно было
столько же, сколько и обычному человеку.